Лаборант. Юлия Оайдер

совсем коротышкой, едва достаю ему до плеча. – Это прозвище что-то означает или…

      – Означает, – сухо отвечает он. – Вернее, означало…

      В интонации речи и на лице Хантера отчетливо читается обида и боль разочарования. В силу своего образования и уймы лекций по психологии, даже несмотря на то, что парень достаточно сдержан в своих высказываниях и эмоциях, обиду и боль я не спутаю ни с чем. Эти гадины выгрызают душу изнутри, словно помойные крысы не дают спокойно жить, пока не выжрут все на своем пути, превратив человека в бесчувственную и недоверчивую скотину.

      Кто мог его так обидеть и что могло заставить уйти с вечеринки в крутом клубе в самый разгар? Почему-то мне кажется, что наши ситуации с ним чем-то похожи и от этого еще больше хочется узнать его поближе, убедиться в родственности наших душ. А еще хочется обнять, но я сдерживаю этот порыв.

      – Поделишься? – ставлю туфли на каменную ограду и, поворачиваюсь к реке, немного ежась от ночного холода.

      Красиво… Я люблю этот город как родной, хотя выросла не здесь. Постоянный шум, гудение автомобилей, ночные тусовки – все это заставляет меня почувствовать себя частью какого-то слаженного единого механизма, где каждый значим и выполняет четко отведенную ему задачу.

      – А ты поделишься, почему и от кого сбежала? – спрашивает Хантер, я совсем близко ощущаю его тепло и вздрагиваю, когда табун мурашек пробегается по моей спине. – Да, ночью возле воды становится холодно, – усмехается он, а мне так и хочется отклониться назад, прижаться к его груди.

      Набережная, огни, откровенные разговоры, двое несчастных… Нет, ну а что? Вся ситуация настолько романтична, что аж мозги плывут от избытка фантазий!

      – Я бежала от глупой идеи скоротать одиночество… С одним уродом, изменяющим своей жене, – брезгливо морщусь, вспоминая этот момент.

      – У тебя вся ночь впереди, чтобы скоротать ее со мной, – слышу в его голосе ухмылку и ощущаю как начинают гореть мои щеки, ведь двусмысленная фраза пробуждает во мне вихрь разномастных чувств. Черт, он же делает это специально, провоцирует, а я трусиха!

      Стараюсь успокоиться и вдыхаю холодный воздух полной грудью, но тут же, закашлявшись, понимаю о каком запахе говорил парень. Как будто не у реки стоим, а в лесу у загнившего болота.

      – Черт, если здесь так, то каково же в Венеции?! – возмущаюсь сквозь смех я, повернувшись к нему лицом.

      – А я предупреждал, – и снова эта улыбка, заставляющая мое сердце биться чаще и забыть обо всем. Теплые ладони ложатся мне на талию и я не испытываю желания смахнуть их, а совсем наоборот. Блеск уличных огней отражается в глазах Хантера, превращая его взгляд в нечто еще более магическое. В какой-то момент я понимаю, что была бы не против поцелуя с ним, если он захочет этого прямо сейчас. Двух, трех, сотни… От одной мысли о нежности его губ голова идет кругом.

      Как человек научно-технического склада ума я понимаю, что нельзя влюбиться за пару часов, просто поговорив и посмеявшись над общими шутками. Я верю в притяжение,