С Камчатки в Ушуайю. Заметки неугомонной путешественницы. Лариса Гончарова

всё видела, и понятно, что такие же люди, но всё равно… Как там? Давно так не волновалась перед полётом. Никогда, на самом деле.

      Посадка. Моё место в салоне в середине ряда, даже не у прохода. Самое нелюбимое, никогда там не сижу. Но при регистрации в самолёте осталось два (!!!) свободных места, выбор небогатый. Передо мной сидит монашка. Я таких раньше только в кино видела.

      Взлетаем. Лететь двенадцать часов, так что сидеть мне в неудобном кресле ещё долго. Зато практически сразу накормили первый раз.

      Рядом с монашкой, у прохода, сидит мужчина. Обычный такой, ничем непримечательный. Наверное, ему тоже неудобно сидеть. За час, полтора полёта постоянно встаёт, то вытаскивает с верхней полки свою сумку, то обратно ставит.

      Мой сосед пытается пообщаться. Заводит разговор, но переходит на политику. Мне не особо интересно, да и таких слов на испанском я точно не знаю. Поэтому замолкаю. Пытаюсь спать, всё-таки второй час ночи, но как же неудобно сидеть в середине.

      Вдруг монашка впереди меня забеспокоилась. Повернулась к своему соседу, что-то говорит. Поругались, что ли? Только скандала не хватало. Ого, даже стюардессу вызывает. Если что – их даже рассадить некуда, самолёт битком.

      Подходит стюардесса и тоже начинает переживать. Что происходит?

      По громкой связи спрашивают, есть ли в салоне врач. Значит, не поругались.

      Стюардесса выясняет у монашки, вместе ли они летят с соседом. Подходят пара человек, видимо, врачи. Никто ничего не понимает, никто ничего не знает. Проходит ещё немного времени и мужчину уносят назад, в пространство у выхода, кладут на пол. Поскольку я сижу на предпоследнем ряду салона – всё происходит на моих глазах. Становится не по себе.

      Через какое-то время самолёт начинает снижаться и садится. По моим подсчётам – прямо где-то в океане. Нас встречают ночь, дождь и несколько машин скорой помощи. Но почему-то очень долго никто не поднимается на борт.

      Наконец открывают выход, возле которого лежит пассажир. Заходят врачи, начинают его осматривать. Из двери дует ветер, который приносит с собой часть дождя. Даже через ряд я чувствую холод. Врачи выходят, пассажир остаётся на полу.

      Подходит стюардесса и спрашивает у нас, что у бедолаги было с собой. Благо, его сумку мы наблюдали много раз и могли ответить. На вопрос, было ли что-то ещё – ответа уже не нашлось.

      На острове мы просидели несколько часов. Так хочу спать, что неудобное место уже не смущает. Засыпаю, но иногда открываю глаза и понимаю, что мы всё там же, посреди океана. Проспала момент, когда пассажира сняли с борта, проснулась только перед взлётом. До сих пор не знаю, что там случилось. Надеюсь, с ним всё в порядке.

      Вообще не помню, как летели дальше. По идее, должны был ещё раз накормить и, видимо, накормили. Но всё как в тумане. На место мы прибыли с опозданием часов в шесть.

      Перу, Чили

      И вот наконец мы приземляемся в Лиме. С опозданием часов в шесть.

      У меня целая