Его одержимость. Анна Сафина

этого Шамиля будет проблематично. Наверняка, он отдал приказ не подпускать меня близко к его особняку, так что сегодня – мой единственный шанс получить то, что мне причитается. Деньги.

      Ловлю такси и доезжаю до нужного места довольно быстро. И прибываю вовремя, почти в последний момент. Вижу стоящего на крыльце Шамиля, а рядом с ним стоит какой-то внушительной комплекции пугающий мужик. Не обращаю на него внимания, бегу в их сторону. Они смотрят на меня пристально, о чем-то переговариваются и усмехаются. И только я открываю рот, чтобы закричать, как незнакомец резко спускается с крыльца и перехватывает меня на подлете. Хватает ладонью за мою шею, заставляя проглотить все заготовленные слова. От шока у меня вылетает все из головы. Я стою и не могу вымолвить ни слова, лишь беспомощно наблюдаю за отъездом Галаева и его свиты. Ловлю предостерегающий взгляд из окна. Сглатываю и испуганно поднимаю глаза на мужчину. А в них – бездна.

      – Мне тебя отдали, девочка, – хриплый голос будоражит мое нутро, но цепкая хватка и ужасные слова пугают до дрожи, – будешь моей игрушкой!

      Знала бы я тогда, чем для меня обернется моя настойчивость, в зародыше подавила бы желание навариться на чужой беде. Вот только я была так разъярена, что совершенно не думала о будущем. Ведь все мои мысли занимало прошлое, полное боли, разочарования и… Отсутствия любви…

      Глава 3

      Сколько себя помню, моя старшая сестра всегда была лучше во всем. Первая по учебе, хороша по хозяйству, девушка с утонченной красотой. А я… А я просто была. Да, симпатичная мордашка, красивая улыбка, но на этом наше сходство заканчивалось. И я всю жизнь слышала от матери одни упреки, что я – никчемное существо, которое ей не следовало рожать. И что отец у меня в отличие от первого мужа – алкаш и последний бомж. Конечно, куда ему до профессора, отца Эльвиры. И если в детстве я не понимала причин шепотков за спиной, то с возрастом начала догонять, что мать наша – гулящая женщина, разрушившая свой брак ради интрижки с моим отцом. Так что мне стала понятна ее ненависть ко мне. И именно в подростковом возрасте во мне зародилось зерно ненависти к ней и сестре, в отличие от меня, родившейся в законном браке.

      – Дура тупорылая, грязь под ногами, – слова, которые я слышала чаще всего.

      Когда мне исполнилось двенадцать, а Эле пятнадцать, мать повторно вышла замуж. С виду интеллигентный, проявляющий к нам знаки внимания, он дарил даже подарки, подкупив тем самым наши детские сердца. Я была счастлива, ведь в тот период мама светилась от счастья, перестала раздавать нам тумаки и вела себя более-менее образцово. Свадьбу они сыграли небольшую, но по всем канонам – с белым платьем, венчанием в церкви и пусканием голубей в небо. И какое-то время в доме царила идиллия. Года три мать светилась от счастья, порхала на тех самых легендарных крыльях любви. Пока в один день все не изменилось…

      В тот вечер мать задерживалась на работе, проводя ревизию в своем продуктовом магазине, где трудилась продавщицей. Я сидела в своей комнате, и в какой-то момент услышала крики сестры. Ее комната была приоткрыта, а в ней он, наш отчим, бил