Дочки-мачехи. Михаил Серегин

руке с тонкими пальцами профессионального музыканта...

      В то же самое время мужчина с ястребиным носом медленно поднимался по лестнице и говорил идущему рядом с ним и почтительно поддерживающему его под руку охраннику:

      – А где Алиса? Она сказала, во сколько сегодня придет домой?

      – Она сказала, что задержится у подруги, Владимир Казимирович, – ответил тот. – Если останется ночевать, то позвонит.

      – Хорошо, Артур. Ты свободен.

      И мужчина с ястребиным носом сделал неопределенный жест рукой, который, вероятно, должен был обозначать, что сегодняшний рабочий день его шофера и по совместительству личного бодигарда закончен.

      Тот почтительно кивнул и, коротко попрощавшись с боссом и его спутницей, исчез в мраке лестничного пролета.

      Звуки его шагов затихли, и женщина, оглянувшись, проговорила, чуть кривя губы:

      – А ты не боишься, Володя, что она попала в дурную компанию?

      Владимир Казимирович досадливо поморщился и, неспешно набрав четырехзначный цифровой код, вставил ключ в замочную скважину.

      – Что же ты молчишь? – с нотками проклюнувшейся досадливой сварливости в голосе добавила женщина.

      – Да ладно тебе, Марина, – отмахнулся мужчина, – гонишь тут не по делу. Нормальная она девка. А что ты хотела... чтобы она в восемнадцать лет сидела дома и никуда вообще не выходила? Вот тогда надо кипешиться... то есть беспокоиться, а сейчас, мне кажется, все в норме.

      – Вот ты так всегда, Владимир Казимирович, – перешла на сухой официоз Марина. – Стоит тебе сказать о дочери, так ты тут же строишь из себя беззаботного, прекраснодушного бодрячка и начинаешь петь песенку из серии «Все хорошо, прекрасная маркиза».

      Владимир Казимирович, которому такие свирепые демарши супруги, по всей видимости, были не в диковинку, пробурчал под нос что-то сдавленно-неодобрительное и открыл дверь.

      Щелкнул выключатель, и Владимир Казимирович машинально прикрыл рукой глаза.

      Когда же он отнял ладонь от лица и приоткрыл зажмуренные глаза, то увидел перед собой молодого человека весьма приятной наружности, стоящего в дверях гостиной и со сдержанным любопытством рассматривающего Марину, снимающую обувь.

      – Вы... вы кто такой? – наконец выдавил Владимир Казимирович, и его хриплые слова совпали с коротким захлебывающимся криком Марины:

      – Вы что... с Алисой, да? Она уже домой начала водить... этих самых... своих...

      – Вы Владимир Казимирович Бжезинский? – спокойно спросил молодой человек, не обратив ни малейшего внимания на несносную даму.

      – Да, но как...

      – Можете больше ничего не говорить, господин Бжезинский. Оказывается, мы с вами тезки. Мне очень жаль.

      Владимир Казимирович не успел даже испугаться, – настолько приятное и успокаивающее впечатление производил этот нежданный гость, – как из-за спины «музыканта» с завораживающей, неуловимой для глаза обычного человека быстротой вынырнула рука... с зажатым в ней пистолетом.

      Марина