Долг грабежом красен. Михаил Серегин

одной рукой лицо, второй защищал гениталии.

      От серьезных увечий его спасла Анастасия Павловна. Обеспокоенная грохотом в кабинете шефа, она попыталась заглянуть туда. Обнаружив, что дверь кабинета закрыта изнутри, Анастасия Павловна обеспокоилась еще больше и принялась громко барабанить в дверь кабинета.

      Бандиты поняли, что дело сделано и им пора сваливать.

      На прощание пнув еще раз свою жертву носком ботинком в пах, отчего Соловейчик заверещал так, что его услышало все заводоуправление, один из бандитов произнес:

      – Если ты еще хотя бы один фантик купишь, мы тебе твои кишки на твою жирную шею намотаем.

      Дверь перед Анастасией Павловной открылась так неожиданно, что она обомлела, замерев на месте и вытаращив глаза на стоящего перед ней мордоворота.

      Последний схватил ее железной рукой за лицо и, отстранив от дверей, тихо произнес:

      – Что разоралась, как корова недоенная?

      – Сиди здесь тихо, а то мы тебя вмиг подоим, – заявил второй, больно хлопнув секретаршу по ягодицам.

      От этих слов и действий Анастасия Павловна пришла в такой ужас, что не двинулась с места, пока бандиты не скрылись из глаз.

      Когда же они наконец ушли, секретарша зашла в кабинет Соловейчика и застала его там лежащим на полу с залитым кровью лицом.

      – Господи, что же они с вами сделали, – пролепетала Анастасия Павловна, склоняясь над Соловейчиком и вынимая из кармана блузки носовой платок.

      В ответ Григорий тихо и жалобно застонал. Он с большим усилием приподнялся на локте, затем сел, прислонившись к стене.

      – Господи, как больно, – пролепетал Гриша и тут же, похлопав себя по карману, добавил: – Слава богу, что ключи от сейфа на месте.

      Пока Анастасия Павловна аккуратно убирала платком кровь с лица, Григорий, совершенно не стесняясь, массировал свою паховую область.

      – Может быть, милицию позвать? – предложила Анастасия Павловна.

      – Не надо, – раздраженно отмахнулся Гриша. – Менты их все равно не найдут. Позовите лучше медсестру из санчасти и дайте мне телефон. Боюсь, что я сам еще не скоро буду ходить.

      Когда секретарша вышла из кабинета, Григорий набрал номер Самбиста.

      – Антоша, – жалобно простонал в трубку Соловейчик, – на меня напали и избили… Да, я весь в крови… Нет, нет, акции я этим козлам не отдал… Сегодня, кстати, была неплохая выручка, – при последних словах голос Соловейчика заметно окреп.

      Однако в следующий момент Гриша снова заплакал и запричитал:

      – Господи, ты бы знал, как все болит…

* * *

      Вечером того же дня Полунин и Самбист навестили Григория дома.

      Соловейчик встречал гостей, лежа на кожаном диване и обложившись подушками. Лицо его было в нескольких местах залеплено пластырем, голова перевязана бинтом так, как будто бы на него была надета белая шапочка.

      Над ним колдовала уже знакомая массажистка из спортклуба «Зенит» – Ксения.

      – Как же ты так обосрался, Гришаня? – без обиняков спросил Антон, едва гости уселись в кресла напротив