Трещина должна быть ликвидирована. Сергей Николаевич Беликов

нам было по 37 лет. Сейчас по 52. То есть, 15 лет прошло.

      – Да, – вздохнул Юра. – Жизнь пролетела, как одно мгновение.

      – А, правда, Юрок, говорят, что ты к нам вернулся насовсем? – поинтересовался Роберт.

      – Правда, Робик. Обосновался в родительской квартире.

      – Мы слышали про смерть Анны Тихоновны, – тихо проговорил Стёпушка. – Прими наши соболезнования.

      – Спасибо. Только… никто не бессмертен, а мама пожила, дай Бог каждому. Несколько месяцев не дотянула до 90. Я ведь у нее младшенький…

      – А чего уехал из столицы? – Роберт разлил водку по рюмкам. – Бизнес не пошел? Разорился?

      – Бизнес в порядке, только сейчас в других руках. Я женился поздно и по большой любви. Двое детей родилось. Гордился своей семьей, пока не выяснилось, что супруга – казачок засланный. Она вышла за меня замуж, чтобы бизнес к рукам прибрать. Они с любовником план хитрый разработали. Ленка стала бухгалтером в фирме. Все вызнала, всю информацию получила. Потом развод, суды. А суд у нас женщин с детьми не обижает. Он обижает мужчин… В общем, после крушения империи из имущества у меня осталась одна квартира двухкомнатная в центре Москвы. Я сдал ее порядочным людям, чуть дешевле, чем мог бы. Так что денежки капают, а я на родине раны зализываю… Ладно, не будем о грустном. Ты, Робик, говорят, все еще служишь? Но ты же уже во время встречи выпускников планировал на пенсию идти…

      – Так я и ушел. А потом вернулся. Работать некому. Пришлось ветерану милиции форму надеть. Да еще и беда у нас. Ты, наверное, в курсе.

      Юра Ниточкин кивнул. В городе и его окрестностях орудовал маньяк по кличке Ночной охотник. На его счету было 7 убитых женщин.

      – Так и не женился?

      – Нет, – покачал головой Роберт. – Всегда мечтал о семье. Чтобы любимая жена была, единственная на всю жизнь, и ребятишек полон дом… Но с нашей собачьей работой когда жениться и детей заводить? Вот и остался один. Блин, опять о грустном. Какая-то безнадега, мужики. Давайте выпьем, что ли?

      Трое сдвинули рюмки, но только двое их опорожнили. А третий, понюхав, брезгливо сморщился и поставил емкость с нетронутой водкой на стол, даже не пригубив.

      – Что случилось, Степушка, – участливо поинтересовался Юра Ниточкин. – Это же фирменная водка! Не самопал осетинский! Ты любил когда-то выпить! Брался за рюмку, и в глазах твоих зажигались огоньки! Нежели годы сделали из тебя трезвенника?

      – Вы не поверите! – вздохнул Степан. – Душа принимает, а вот желудок бунтует!

      – К врачу надо, – усмехнулся Юра.

      – Можете смеяться. Выпью чуток и начинаю умирать!

      – Ты хоть знаешь, что с тобой? – в отличие от Юры Роберт был само участие.

      – Догадываюсь, – махнул рукой Степушка.

      – Так поделись проблемой с друзьями.

      – Это долгая история.

      – А мы никуда не торопимся, – Юра взял четвертинку огурца и вгрызся в неё зубами. – Времени у нас валом. Рассказывай!

      Степушка с сомнением поглядел на приятелей.

      – Могу рассказать. Мне не жалко. С чего начать, не знаю.

      – С самого начала, – предложил Роберт.

      – Да, – поддержал его Юра. – Как говорится, танцуй от печки.

      – И где же та печка? – Степушка задумался.

      Степану было уже хорошо за 30, когда он заполучил Валечку. Невеста – красавица, грудь, как у «Мисс Вселенная». Она нарочно носила летом облегающие маечки и кофточки, чтобы парни от восхищения укладывались штабелями.

      Свадьбу сыграли не шикарную, зато весёлую. Казалось, живи и радуйся. Но не тут-то было.

      Степушка был безразличен супруге. Замуж за него она вышла потому, что он подходил ей по всем параметрам. Старше на 12 лет, взрослый мужик, не мальчишка-сопляк. В то же время достаточно молодой. (Степушка ничего не домысливал, не фантазировал, Валечка объяснила ему всё в покаянном письме, кажется, совесть ее все же покусывала). А еще добрый, умный, с чувством юмора. Учитель русского языка и литературы с неплохой перспективой. Валиными действиями руководил банальный расчёт.

      Впрочем, брак по расчету – не самая худшая вещь на земле. Любовь была-была и вот – нет ее. А расчет остается. И жили бы Степушка и Валечка долго и счастливо, и умерли бы в один день… Но времена изменились. В Россию пришел капитализм.

      Люди стали создавать свои фирмы, занялись бизнесом, поставили ларьки, купили магазины, богатели, всё теряли и снова сколачивали состояние. И только Степушка оказался способен лишь на то, чтобы вколачивать в головы неучам знания. Он продолжал приносить в дом жалкую зарплату педагога. Молчаливо терпел унижение нищетой. А тут еще один за другим родились двое ребятишек. Денег перестало хватать даже на еду.

      Над Степушкой ржали ученики и педагоги. На уроки он ходил в потертом немодном костюме и выцветших рубашках. Только спиртное как-то ослабляло унижение. Степушка начал попивать.

      Если бы Валечка любила мужа, то она бы продолжала терпеть и боролась бы до конца. Но так как он был безразличен,