Большие маневры. Михаил Серегин

что было приятно, так как кормить предстояло им не много не мало, а сто двадцать человек.

      Выслушав доклад всех младших командиров без исключения о том, что подразделения развернуты, подполковник вместе с переводчицей подошел к наряду по кухне и выдернул из печи Валетова.

      – Поедешь со мной, надо будет разговор перевести с американцем. Товарищ прапорщик вот уже, к сожалению, уезжает в Самару, – Стойлохряков облизал глазами стройную фигурку девушки. – И будет принимать участие только во всех официальных мероприятиях. Остальная нагрузка, похоже, Валетов, свалится на тебя.

      Фрол был рад-радешенек бросить грязное занятие и поменять амплуа кашевара на престижную профессию военного переводчика.

* * *

      Тод Мартин встретил Стойлохрякова и Валетова очередным рукопожатием и первое, что произнес:

      – Ноу шауа.

      – Чего? – не понял комбат.

      – Жопу помыть ему тут нечем, – разъяснился Валетов.

      – А-а, это! – воскликнул подполковник. Он махнул рукой и вымолвил: – Кам он!

      Прошли из избы в сени, где комбат продемонстрировал удивленному полковнику шаечку и ковшик. Глядя на удивленные глаза американца, Стойлохряков прошептал:

      – И эти люди хотели нас победить... Смешно.

      Валетов поторопился с переводом:

      – Смол комфорт, товарищ колонел. Сэр. Бойл уота он китчен энд уош е легз эт хиа.

      – Чего ты ему сказал?! – переспросил командир.

      – Да чтобы он на плите воду грел. А то ведь не догадается.

      – Это точно, – согласился подполковник. – Поехали домой ко мне, там уж стол накрыт, – пригласил комбат, указывая жестом гостю на машину, которую было видно из низенького окошка.

      Валетов, не зная некоторых слов, на руках сделал черпающие движения, а затем щелкнул по горлу:

      – Холидей!

      Как выяснилось, подполковник был не прочь прохолидеить весь вечер, тем более что он был уже морально подготовлен инструкторами еще в Штатах. Отказываться от застолья – обидеть хозяев.

      Когда вошли к подполковнику, Стойлохряков первым делом сказал, что этот солдат будет у них переводчиком.

      – Да я и сама несколько слов знаю, – ответила Вера. – Гуд ивнин!

      Услышав, как жена почти по-американски поздоровалась с иностранцем, Стойлохряков щелчком по лбу отпустил Валетова. Тод поцеловал руку хозяйке и прошел следом за ней в зал. За столом уже сидел Холодец со своей женой – оба были в хороших костюмах.

      После здоровкания с начальником штаба и его половиной, американец поглядел на стройный ряд выставленных посередине стола бутылок, графинчиков, фужерчиков, жбанчиков и фляжечек.

      – Ноу дринк! – сообщил он обескураженным хозяевам.

      Стойлохряков обратился за помощью к жене.

      – Верунчик, спроси его, может, он чем болен?

      Вера не зря получала в свое время высшее образование.

      – Нет, говорит, что здоров. Но пить не будет.

      –