Охотница. Яна Кроваль

на Земле ещё не было подобных растений. Только споровые и голосеменные всех типов.

      – Значит, завезли, – пожав плечами, решила моя собеседница.

      – Возможно. Но я предполагаю несколько другой вариант. Раздевайтесь.

      И на меня уставились два лихорадочно блестящих глаза с аномально расширенными зрачками:

      – Раздеваться? Зачем?!

      – Надо кое-что проверить, – терпеливо пояснила я, и без того уже получив достаточно подтверждений своей теории.

      – Не буду, пока вы мне всё не объясните!

      Резонное условие. Я бы тоже сначала потребовала конкретики.

      – У вас галлюцинации. Причин может быть несколько, однако чаще всего они символизируют о начале мезозойской лихорадки. И я хочу посмотреть наличие на вашем теле соответствующих укусов.

      – А не проще ли просто спросить? Я не помню, чтобы меня кусали. Да и не чешется нигде.

      – Вместе с яйцами тахорины вводят убойную дозу яда, который сначала обезболивает, потом вызывает видения, а затем – резкое повышение температуры, чтобы оптимально подготовить ваше тело для развития их личинок.

      – Личинок… – ошарашенно повторила несчастная женщина. – Я что… умру?

      – Нет, если мы вовремя начнём лечение. А для этого нужно выяснить, верны ли мои предположения.

      И Третья замерла, судорожно прислушиваясь к своим ощущениям… Но у меня не было времени ждать.

      – Раздевайтесь! – строго приказала я. – Быстро!

      Вздрогнув, женщина вынырнула из задумчивости и споро скинула куртку, а следом избавилась от кофты и футболки, оставшись в одном белье.

      – Так достаточно?.. – осторожно поинтересовалась она, ёжась на холодном ветру.

      Или дрожа от начинающейся лихорадки…

      Я обошла её вокруг и покачала головой:

      – Здесь ничего нет. Давайте дальше.

      Вздохнув, Третья покорно разулась и стянула с себя штаны, аккуратно сложив всю одежду рядом. Я же снова зашла ей за спину и застыла, обнаружив на левой икре огромное вздутое сиреневое пятно… Ровно такое, как я искала.

      – Сейчас будет немного неприятно, – предупредила, доставая из-за голенища длинный обоюдоострый нож с тонким лезвием. – Не шевелитесь.

      И, не дав женщине опомниться, одним коротким движением вспорола кладку и принялась старательно выдавливать из раны отвратительно пахнущую, склизкую серую массу.

      Напрягшись, Третья изогнулась и попыталась рассмотреть, что же там происходит…

      – Не шевелиться! – напомнила я.

      – Простите… – невнятно пробормотала моя вынужденная пациентка, вернувшись в первоначальное положение.

      Кое-как вычистив место укуса, я открыла свою походную аптечку, извлекла на свет небольшую коробочку и высыпала на ладонь три красных шарика, которые ловко затолкала прямо в щель, стремясь разнести их по самым дальним уголкам…

      – Щекотно! – дёрнувшись, рассмеялась женщина.

      В ответ я скупо улыбнулась и густо намазала собственноручно нанесённую рану спаивающим кремом.

      – Всё, – поднявшись, объявила с облегчением. – Выпейте