Три подруги и древнее зло. Грета Раш

о делая вид, что не скончаюсь с минуты на минуту, хотя стараться было не для кого, ведь я была совсем одна.

      Дойдя до ближайшего дерева, я как подкошенная рухнула на траву. Наверное, устраивать забег в десять километров по лесополосе было плохой идеей, особенно с учетом того, что к активным физическим нагрузкам я начала возвращаться только две недели назад. Но спорт на данный момент являлся для меня единственной возможностью снять стресс и выплеснуть эмоции, позволяя преобразовать нечто разрушающее в нечто продуктивное. Продуктивной быть очень хотелось, но не очень получалось. Однако упрямство родилось если не раньше меня, то определенно вместе со мной, а потому, несмотря на боль даже в тех мышцах, о наличии которых прежде и не подозревала, я со стоном поднялась и продолжила пробежку, убеждая себя, что осталось чуть-чуть и это «чуть-чуть» не будет долгим.

      Через двадцать минут я добежала до дверей небольшого одноэтажного строения, расположившегося на окраине входящего в черту города лесного массива. Здание стояло на пустыре. Позади него высились многолетние еловые насаждения. Сбоку, на небольшом удалении виднелись красно-оранжевые крыши старых гаражей какого-то кооператива. Большинство из них были заброшенными и просто тихо ржавели, но возле некоторых порой мелькали люди. Я предполагала, что были это обитатели ближайших спальных районов, порой сбегавшие от жен к любимым промасленным железкам.

      С громким стоном я выдохнула, опираясь рукой об обшарпанную дверь. Легкие были готовы разорваться на клочки, а ноги – отвалиться. Кое-как восстановив дыхание, достала я из кармана спортивной куртки, повязанной на бедрах, ключи. Воткнула их в старенький замок, провернула несколько раз, приложив значительные усилия и потянула на себя тяжелую, металлическую, местами проржавевшую створку.

      Вошла в помещение, которое принадлежало одной торговой компании и выполняло роль склада. Компания благополучно разорилась пару лет тому назад и с тех пор склад пустовал, оставаясь заброшенным и никем не востребованным. Несмотря на обилие пыли и паутины мне здесь нравилось. Наверное, потому что в данный момент я ощущала себя примерно также – пустой, покинутой, наполненной различным хламом, который вроде и выбросить жалко, но и оставлять смысла нет.

      Бросив ключи на пустой металлический бочонок вместе с пустой бутылкой из-под воды, я избавилась от болтающейся на бедрах куртки, потом подошла к длинному стеллажу и сняла с самой верхней полки старенький кейс с кодовым замком. Провернув несколько раз подвижные механизмы, набрала нужную комбинацию цифр. Что-то негромко щелкнуло и крышка приподнялась. Раскрыв её полностью, я уставилась на два пистолета, лежащих внутри. Слева – легендарный «ТТ», который хоть и был сконструирован в начале прошлого века, все ещё не утратил своей популярности. Справа – классика жанра, пистолет Стечкина, который массово использовался в легендарные «лихие 90-е». Несмотря на чуть подпорченную репутацию и чрезмерную громоздкость, Стечкин позволял стрелять быстро и кучно, что обеспечивалось слабой отдачей и минимальным подбросом дула при выстреле. Этим он мне и нравился.

      Я достала Стечкин из кейса, не забыв прихватить несколько полных обойм. Вставила обойму в магазин, передернула затвор и встала напротив выстроенных в ряд у стены пластмассовых туловищ, которые не пойми откуда взялись на бывшем складе строительных материалов, но лично мне очень пригодились.

      Глубоко вздохнув, я начала готовиться к стрельбе, вслух проговаривая правила стойки:

      – Повернуться вполоборота налево. Не приставляя, выдвинуть вперед правую ногу по направлению к цели так, чтобы ноги оказались на ширине плеч. Держать пистолет отвесно, дулом на уровне правого глаза. Левую руку опустить свободно вдоль тела.

      Выдохнув, я на мгновение зажмурилась, а после распахнула веки и выстрелила.

      Первая пуля попала центральному манекену прямо в грудь, вторая туда же, только левее. Следующая прилетела в голову, чуток подпортив пластмассовому изваянию лицо. И так, пока не кончилась вся обойма.

      – Ты сказала, что будешь медитировать, – раздалось за спиной сразу же, как только я перестала стрелять, истратив последний патрон на крайнего справа манекена, украшенного плохим париком.

      – Именно этим я и занимаюсь, – ответила я, опуская пистолет и пристально рассматривая результаты своих трудов, а именно – дырки в бледно-бежевых туловищах. – Не заметно, что ли?

      – Я думал, ты имела в виду йогу. Ну, там, поза лотоса и всё такое, – продолжал удивляться голос. – А вместо этого ты палишь из старого пистолета по куклам.

      – Именно так я медитирую, – проворчала я, выщелкивая пустую обойму и вынимая из кармана штанов вторую. – Ты бы меньше думал о позах, и больше – о чем-нибудь полезном.

      Перезарядив пистолет, я вернулась в стойку и вновь начала целиться. Послышались легкие шаги и из-за спины вышел Лозовский, встав передо мной и загородив мишени.

      – Жить надоело? – рявкнула я, опуская оружие. – Ты же в курсе, что патроны боевые!

      – Стечкин? – изогнул бровь Лозовский, рассматривая ствол с видом человека, который в этом деле хоть что-то, но понимал. – Удивительный,