День 21. Книга вторая. Анна Грэм

но Дебби, подняв голову и увидев меня, тут же вскочила со своего места и устремилась ко моему столу.

      – Привет, Флоренс, прости пожалуйста, я не помешаю?

      Она уселась напротив меня. Её большие, детские глаза были заплаканными, а лицо чуть припухшим, будто она не спала полночи. Всегда радостно-возбуждённая, сегодня она давила из себя улыбку. Я не отказала ей, прикидывая в голове, как бы тактично спросить у неё, в чём дело. Хотелось надеяться, что это не Уилсон допекает её своими домогательствами.

      – Извини, что я на тебя всё это вываливаю, просто мне тут вообще больше не с кем поговорить. В отделе одни мальчики почти, а женщины меня не особо воспринимают всерьёз… – Каюсь, я тоже не воспринимала её всерьёз, радовало только то, что я гораздо умелее многих скрывала это. – Я вчера пригласила Дэмиана поужинать. В «Лайм», – зачем-то уточнила она, хотя я и так поняла это.

      Я поняла ещё вчера, что Браунинг до поездки ко мне был в этом заведении и теперь узнала, с кем. Меня накрыло волной чувство стыда и досады, а после к ним присоединилась и злость. Я тут едва ли не крышей еду от переживаний, а он работает на два фронта? Чёрт, ну и дерьмо.

      У меня пропал аппетит, и я почти не слышала, что щебечет там себе Дебби, делая большие, круглые и заплаканные глаза пока фраза «…принадлежит другой», случайно не врезалась мне в слух.

      – Прости, Дебби, я задумалась. Повтори, пожалуйста.

      Левицки недовольно-обиженно сдвинула брови, но повторила.

      – Он сказал мне: «Извини, Дебби, ты чудесная девушка, но моё сердце давно занято. К сожалению моё чувство безответно, поэтому я хорошо тебя понимаю», представляешь?! – она смахнула рукой слезу с длиннющих ресниц, а я подавилась водой. Я так долго кашляла, что изумлённая Левицки подскочила ко мне с намерением похлопать мне по спине. Я вдруг испугалась, что она надаёт мне по лицу.

      – Спасибо-спасибо, – перемежая кашель сдавленными вскриками, я замахала руками. – Уже прошло, всё.

      Спрятав глаза в стол, я принялась вытирать салфеточкой брызги, попутно стараясь унять дрожь в руках.

      – Чудовищно несправедливая жизнь, чудовищно, – вздохнула Левицки. – Он был таким искренним… Я даже злиться на него не могу, – Левицки вздохнула ещё глубже. – Он мне шанса не дал. Что же там за идиотка такая?! – воскликнула она в пустоту и я, наконец, подняла на неё глаза, только сейчас целиком и полностью осознав то, что речь шла обо мне. Браунинг сбежал со свидания с ней ко мне. Он озвучил свои чувства, не называя имён и не представляя, что Дебби слово в слово донесёт его речь до меня. А, может так и было задумано, ведь Браунинг – та ещё заноза с процессором вместо мозгов! Нет, он не мог знать, что Левицки считает меня своей приятельницей, если только та сама не разболтала о нашей с ней единственной совместной пробежке… А, может, я все это придумала, и у него совсем другая боль – какая-нибудь школьная подружка или… От переизбытка информации у меня разболелась голова, надо бы переключиться. Я всерьёз задумалась