Верни моей душе крылья. Наталья Щёголева

гордиться тем, что моя летопись ведётся таким искусным каллиграфом.

      – Благодарю за похвалу. Но где ты прохлаждался всё утро? – сощурился Пит.

      – Заглянул в дом Рельгро… – обронив эту фразу, Антуан вернулся к еде.

      – Это должно было занять у тебя несколько минут. А остальное время?

      – Ты ведь не думаешь, что я отделался от твоего общества только для того, чтобы потом всё тебе рассказать, – усмехнулся Антуан.

      Пит удовлетворенно кивнул и даже улыбнулся:

      – Я должен был попробовать. Порой ты меня удивляешь…

      – Например!

      – Например, я никак не ожидал, что ты решишь поселиться со мной в одной комнате, так просто возьмёшь меня на содержание…

      Антуан сощурился:

      – Да, и правда, странно. Но… Почему бы и нет, если уж ты так решительно настроен не спускать с меня глаз. Так и я в курсе, чем ты занимаешься, – Антуан наполнил вином оба бокала и один протянул Питу, – Сделай одолжение, расскажи мне, что происходило здесь, в Рунде, в то время, пока я был в Райском уголке.

      – Райском уголке?! – усмехнулся Пит, – Ты не похож на выходца из Рая… Ладно, изволь…

      И Пит пустился в неожиданно пространный рассказ о недавних событиях, о том, как Эжен лишал покоя герцога и барона, как те безрезультатно пытались поймать его. Увлечённый рассказом Антуан даже забыл о еде. Он слушал Пита с предельным вниманием, не упускал ни одного слова, живо представлял описываемые им картины и, наконец, поймал себя на том, что улыбается. Лихость деяний Эжена не могла не восхитить.

      – Люди как барона, так и герцога стали серьезно подозревать, что твой брат водится с нечистой силой. Иначе как объяснить, что ему порой удавалось ходить сквозь стены и оказываться одновременно сразу в двух местах? – тоже улыбался Пит.

      – Брось, Пит! Ты-то точно не веришь в эти бредни!

      Пит с готовностью кивнул.

      – Тогда как это объясняешь ты? – и Антуан пытливо сощурился.

      – Ему помогали, – просто ответил Пит с видом, говорящим, мол это же очевидно.

      – И ты догадываешься кто именно?

      – Только в общих чертах. Кто-то из местной шантрапы, я думаю. И точно кто-то из наших парней, кто-то из слуг герцога или барона.

      – Кто-то?

      – Да. Если бы я знал точно, кто именно, я бы схватил и отдал бы этих друзей твоего брата герцогу, – и губы Пита тут же сжались, а взгляд потух.

      И вот уже в который раз Антуан изумился такому безумному противоречию этого человека. Сначала он рассказывает это всё с явной симпатией к Эжену, и потом, прямо-таки сразу после этого, заявляет вот такое!

      – Ладно, с этим разобрались, – вздохнул юноша, – А теперь, Пит, расскажи мне о своих товарищах!

      – А это тебе зачем? – нахмурился Пит.

      Он и правда не испытывал желания снова покинуть свою «скорлупу».

      – Как зачем? Теперь моя жизнь тесно переплелась с жизнью герцога, причём пока, похоже, сила на его стороне. Так неужели ты не позволишь его жертве хотя бы осмотреться? Последнее