Блад: глубина неба. Анастасия Орлова

безысходностью Норман, провожая взглядом экипаж, увозивший в госпиталь единственного наездника, который согласился участвовать в скачках на Полночи. – Если сниму эту фурию с забега, потеряю взнос. А скакать на ней теперь некому. Эй, Мэрфи, не желаешь выручить? – обратился он к старшему тренеру.

      – Увольте, сэр! – усмехнулся мужчина. – Я жить хочу, у меня трое детей!

      – Я могу! – неожиданно для себя подал голос Шентэл, и все конюхи обернулись на тощего тринадцатилетнего мальчишку.

      Воцарилась тишина, лишь в конюшнях тихонько всхрапывали кони.

      – А что, – первым подал голос старший конюх, – парень знает подход к этой нечисти, в седле хорошо сидит. Пусть попробует! Кубок не возьмёт, но и взнос не сгорит. Вы-то ничего не теряете, господин Норман.

      Щеголевато одетый Норман раздумывал, покачиваясь с пятки на носок и пощипывая себя за мочку уха.

      – А если убьёшься? – спросил он, взглянув на Шентэла.

      – Я живучий, – парировал тот.

      – Что думаете? – обратился он к тренеру и остальным конюхам.

      – Да пусть попробует! Всё равно с этой кобылой сладу нет, третий год нервы нам тянет.

      – Ну ладно, – наконец кивнул Норман, – но про поломанного жокея не болтать, а мальчик будет выступать под его именем.

      От Винтерсблада ничего особо и не ждали. Его задачей было не угробить лошадь и не убиться самому, но он, к своему же удивлению, пришёл первым. Не потому, что был хорошим наездником, а потому, что самая быстрая лошадь забега оказалась его лучшим другом.

      Он получил с выигрыша кругленькую сумму, а Норман вдохновился лёгкой победой и предложил Шентэлу отработать жокеем под чужим именем до конца сезона. И мальчишка согласился: деньги, которые обещали ему за каждый заезд, он мог утаить от отца и потратить на обучение. А он должен учиться, если хочет жизни лучшей, чем сейчас, если хочет наконец-то выбраться из этого дерьма, а не терпеть пьяные побои Шилдса до самой смерти отца.

      ***

      – А ты молодец! – удивился Арни, закончив шить. – И бровью не повёл!

      – А ты не даёшь частных уроков? – с места в карьер спросил мальчишка.

      – Ну-у-у… – замялся студент, – я, знаешь ли, не очень лажу с детьми…

      – А мне бы согласился преподавать? Я быстро схватываю! Когда в школу ходил, опережал остальных учеников. И я заплачу, у меня есть деньги! – с готовностью выпалил Шентэл.

      – А что тебе нужно? Школьный курс? Не проще ли учиться в школе?

      – Я должен работать, – парень заметно сник, – но я тоже хочу поступить в медицинскую академию, как ты! Подготовишь меня, чтобы я смог пройти вступительные испытания? – мальчишка смотрел на Арни с надеждой, и благодаря ей в его глазах впервые промелькнуло что-то детское.

      – Ладно, – усмехнулся студент, – приходи как-нибудь вечерком, я обычно здесь. Подумаем, что можно сделать!

      Шентэл вернулся в общежитие, не прошло и недели. Из комнаты