Контрольная молитва. Михаил Серегин

Она его видела!

      Отец Василий показал ей в сторону забора. Мол, уходи! Но она или не поняла, или не разглядела. В наступивших сумерках отличить черную материю рукава от окружающей тьмы было почти невозможно.

      Отец Василий снова махнул, но и на этот раз безрезультатно. Ольга напряженно всматривалась в темноту окна, она определенно видела только его лицо.

      Отец Василий тревожно оглядел двор. Незваные гости Ольгу пока не видели, но могли наткнуться на нее в любой момент!

      И тогда она закричала:

      – Батюшка, бегите!!!

      «Гости» остолбенели, но уже в следующий миг кинулись на голос. Ольга вскочила на крыльцо летней кухни, юркнула в приоткрытую дверь и закрылась изнутри.

      «Дура-баба!» – ругнулся отец Василий. Ольга не понимала, что стены теперь не защита.

      Он страшно закричал и, отвлекая внимание на себя, черной крылатой тенью выпрыгнул в окно и побежал вдоль стены к машинам.

      «Сколько их может быть? – прикидывал он на ходу. – В джип помещается человек пять, машин здесь две... Пятерых я видел... человек восемь-десять запросто...»

      За углом дома на него кинулись те двое, что ходили проверять баньку. Отец Василий мягко поднырнул под руку одного, перехватил его за кисть и повел руку на излом. На него тут же обрушился и второй, но священник провел подсечку и, не дожидаясь, когда тот рухнет носом в утоптанный грунт, довел прием до конца.

      Локтевой сустав хрустнул оглушительно громко; отец Василий уже и забыл, как это бывает. Парень икнул и отключился.

      Сзади пахнуло ветром, и отец Василий пригнулся и, по-волчьи развернувшись всем телом, провел блок и уже в следующий миг вывернул нападавшему плечо.

      Этот оказался покрепче, он заорал так, что, казалось, посыплются листья с деревьев. Отец Василий сдернул с его плеча короткий милицейский «АКС», вытащил из-за пояса еще один ствол и, подхватив парня под мышки, потащил во двор.

      – Всем стоять! – заорал он. – Кто дернется, порешу!!!

      В кромешной тьме двора метались какие-то тени, но не стрелял никто.

      «Господи, Олюшка! Давай через окно! – молил он. – Додумайся, родная!!!»

      Возле джипа он заметил притаившуюся тень, подвел свое живое, орущее от боли «прикрытие» почти вплотную и провел быстрый и точный удар туда, где должно было находиться лицо. Противник всхрипнул и повалился на землю.

      «Почему никто не стреляет?! – не понимал священник. – Что вообще, вашу мать, происходит?!»

      Он прошел вдоль штабеля досок почти через весь двор, когда услышал первый выстрел.

      – Поп! – услышал он. – Стой, где стоишь!

      – А то что будет?! – поинтересовался он, прикрыв рот своего беспрестанно ревущего живого прикрытия ладонью.

      – Попадья-то у нас.

      «Что за черт! – простонал отец Василий. – Сколько можно?!»