Будь моей парой. Кристина Амарант

тоскливой жалобной ноте звучал волчий вой. Впервые в жизни Дженни услышала свою волчицу так отчетливо. Зверь рычал и скулил, требуя свободы. Волчице не нравилось тесное, слишком маленькое помещение, похожее на склеп. Не нравилась запертая дверь, ощущение несвободы. Вырваться, разметать, разор-р-рвать!

      – Заткнись! – осадила ее Дженни. – Не смей!

      Та затихла, притаилась тенью где-то в глубинах души. Неприрученная, чужая, непокорная до конца даже своей человеческой половине.

      Дженни прижалась горящим лбом к железному листу. Страх волчицы успокоил, помог собраться с силами, вынырнуть из омута беспросветного отчаяния.

      Да, у нее больше нет семьи, денег, свободы. А что есть?

      Достоинство. Гордость. Самоуважение. И много-много фамильного упрямства.

      Не так уж и мало, если подумать.

      – Все будет хорошо, – хрипло прошептала девушка, цепляясь за эти слова, как за последнюю соломинку. – Ты сильная, Дженни, ты справишься. Ты что-нибудь придумаешь.

      Придумает. Обязательно придумает. Завтра.

      Она опустилась на табурет и уставилась перед собой глазами, полными непролитых слез. Хотелось разрыдаться, по-детски выплакать отчаяние, страх перед будущим, горькую обиду на несправедливость мира. Но незримая плотина в душе не давала пролиться слезам.

      Так Дженни и сидела молча, съежившись. Пока не уснула.

      ***

      Проснулась она от лязга засова. Вскинула голову и застонала от боли. Все мышцы затекли и теперь отчаянно болели, а в голове ощущалась неприятная тяжесть, будто с похмелья.

      Дверь распахнулась, на пороге стояла охранница. Не вчерашняя – новая. Пухлая, розовощекая и низкорослая. В руках женщины был поднос с железной миской и кружкой.

      – Обед, – жизнерадостно объявила она.

      В миске оказалась серая каша – несоленая и отчего-то воняющая рыбой, а в кружке жидкий чай.

      – Долго меня будут здесь держать? – мрачно спросила девушка, ковыряя ложкой неаппетитное месиво.

      Охранница развела руками.

      – Это уж как начальство решит. Обычно-то за драки на пару дней сажают, не больше, если не покалечила никого.

      – Я не дралась!

      Та только плечами пожала.

      – Значит, на охранника напала. Просто так в карцер никого не запирают.

      Слова охранницы сработали как волшебный переключатель. Помогли отвлечься от бестолковой жалости к себе, подсказали как нужно действовать. Следующие несколько часов Дженни отчаянно вспоминала все, что знала о пеницитарной системе Империи. Вспомнить удалось до обидного мало. Главное правило, которое зазубрил любой подданный его демонического величества: в случае проблем с законом следует вызывать адвоката. Если денег на личного адвоката нет, государство даст муниципального.

      Но кое-какие обрывки знаний у Дженни все же были, не зря она одно время любила читать детективы.

      – Я хочу связаться с родными, – сказала девушка, когда сменщица толстухи принесла очередную порцию серой каши. – По закону мне обязаны предоставить возможность отправить сообщение!

      Пусть