На обратной стороне сознания. Александр Виноградов

которых ты стоишь.

      Всё до боли мне знакомо,

      Всё притягивает взгляд.

      Наполняет дух истомой,

      Заставляет размышлять.

      И мечтать о чём-то вечном,

      Вдохновляясь красотой.

      С настроением беспечным

      Каждый звук ловлю я твой.

      Воздух неподвижен, гулок,

      Словно смех далёких звёзд.

      Чем-то радостным дохнуло

      От раскидистых берёз.

      Голоса простых прохожих,

      Капли шумного дождя.

      Ни на что так не похожих,

      Как же я люблю тебя.

      Ледоход

      Под грязно-серым небосводом

      Дырявя каплями волну,

      Дождливый день туманно бродит

      В подвластных землях лишь ему.

      Промозгло, сыро над водою,

      Рассвет вздымается вдали.

      И бесконечною чредою

      Плывут большие корабли.

      Скрип ледяного такелажа,

      Треск белоснежных корпусов

      Протяжный грохот абордажа,

      Вдоль почерневших берегов.

      Ворчат на самой середине,

      Сердито кромками шурша.

      Собой сковав реки стремнину,

      Едва ли ей дадут дышать.

      Утёсы, снега караваны

      И громоздящиеся льды.

      Всё кажется сплошным обманом,

      Сплошным обманом сизых глыб.

      Уходят неуклюже баржи

      Меж белоснежных кораблей,

      Между заснеженных пейзажей

      В объятья тёплые морей.

      Пороги бурные, быстрины

      Проходит шумный ледоход.

      Рукой своей вздымая льдины,

      Из века в век, из года в год.

      Дух

      Поросли кирпичи мостовой

      Ковылём и колючим бурьяном.

      Бродит дух лишь один неживой

      По дорогам пустым безымянным.

      Позабылись родные слова,

      Позабылись родные наречья.

      Вот склонилась его голова,

      Да поникли в отчаянье плечи.

      Продолжает искать и гадать,

      Шелестя неподвижной водою,

      И ночами безумно взывать

      Помутившись рассудком с бедою.

      Погреба открывает рукой,

      Взгляд бросает в холодные кельи.

      Эй, остался ли кто-то живой

      Среди смерти глухого веселья?

      Не шумит тут окрест детвора,

      Не мелькают приветливо лица.

      Расползается темень сыра,

      Да туман поутру серебриться.

      Здесь дома поседевшие спят,

      Раскрывая глазницы пустые.

      Вперив в небо невидящий взгляд,

      Как старцы обезумев слепые.

      По дорогам, пустым мостовым

      Бродит дух лишь один безымянный.

      По поросшим камням неживым

      Ковылём и высоким бурьяном.

      «Кабаки, городские бульвары…»

      Кабаки, городские бульвары,

      Жизнь ночная, как сон наяву.

      Торжествуют победно фанфары

      Своему поклонясь божеству.

      Я искал здесь обычных прохожих,

      Я искал