Мажор из прошлого. Алиса Линней

сказал я умную фразу, но она получилась, как дежурная.

      – Да, надо, – согласилась Оливия, я тоже встал с видом, что хочу проводить её.

      Я преградил путь Оливии и взял её за подбородок, в глазах моей подруги появился страх. Я медленно потянулся к ней, изображая, что хочу поцеловать, но Оливия начала вырываться.

      – Ты что, боишься меня? – я смотрел на неё с любопытством.

      – Ты очень поменялся, – я не выдержал и засмеялся. – Россия тебя испортить, – не обращая внимания на мой смех, добавила Оливия.

      – Как она меня может испортить, если я русский, – я отпустил её и отошёл, на смену раздражению пришла жалость к подруге, а это было ещё хуже.

      – Ты быть другой, – сказала Оливия вместо до свидания и поспешно вышла за дверь.

      Я бы непременно посидел и подумал о том, что произошло, но точно не сейчас.

      Не успела за Оливией закрыться дверь, я сразу схватился за телефон, чтобы позвонить Владику.

      Я бесконечно долго слушал гудки в трубке, по-крайней мере так мне показалось.

      – Привет, – наконец я услышал родной голос и снова почувствовал себя живым.

      – Я уже знаю, что случилось, Денис мне звонил, – предупредил я. – Что тебе этот говнюк наговорил? – задал я наводящий вопрос.

      – Ничего нового, всё как обычно, – я понял, что Владик делает вид, будто всё в порядке.

      – А поточнее? – продолжал я свой допрос.

      – Сказал, что ты скоро станешь нищим, поэтому он ждёт меня и не прочь потискать, – я выругался про себя, но что-то мне подсказывало, что Владик недоговаривает.

      – Ясно, что Афоня ублюдок, но я сомневаюсь, будто он только для этого тебя караулил, – я точно уже знал, что это не всё.

      – Может и хотел ещё что-то сказать, но Денис ему помешал, – она продолжала упираться.

      – Если ты мне сейчас не скажешь, то я всё брошу и вернусь домой, – и я был готов привести свою угрозу в действие.

      – Ярик сказал, что у Романа Дмитриевича рак и он скоро умрёт, – я услышал в трубке всхлипы и соскочил с кресла.

      – Никто не умрёт, нашла кому верить! – откуда Афоня вообще про отца узнал? – Не плачь, Владик! – сейчас я хотел только одного, прижать её к себе и успокоить.

      – Почему ты мне ничего не сказал? – по голосу было слышно, что Владик продолжает реветь.

      – Я правда хотел, только позже, тебе и так досталось, – я оправдывался и ничего такого в этом не видел.

      – Как он? – шмыгая носом спросила она.

      – Отцу сделали операцию у нас в городе, врачи были столичные, сейчас он здесь на реабилитации, ничего страшного не происходит, хотя речь ещё не идёт о полном выздоровлении, – я старался говорить спокойно и уверенно, но голос всё равно срывался.

      – Ты ведь мне не врёшь? – Владик всё ещё говорила носом, но всхлипывать перестала.

      – Нет, конечно! – с возмущением ответил я. – Я тебе выписку сфоткаю, если хочешь? – спросил я, доказывая, что говорю правду.

      – Не надо, передавай ему привет, хотя Роман Дмитриевич вряд ли обрадуется, – вспомнила она отцовский негатив