Нирвана для чудовища. Галина Романова

все как-то! Угнать машину, заехать на ней в дебри и совершить самосожжение. Если человек собирается таким эффектным способом уйти из жизни, ему нужны зрители, согласны?

      – Ну-у-у, согласен, – кивнул Востриков.

      – Значит, это не самоубийство.

      – Значит. – Востриков подобрал колени, положил перед собой на столе карандаш и принялся катать его, как скалку.

      – Рассмотрим убийство… – воодушевился Вася Климов – симпатичный повеса тридцати лет, вымотавший нервы не одной красотке их города. – Потому что несчастный случай у нас исключается, так?

      – Так. Эксперты полностью опровергли пожар в результате аварии. Как и саму аварию отвергли тоже. Все в один голос заявили – поджог. – Катающийся по столу карандаш приятно массировал ладонь, успокаивал.

      – Во-о-от… – Вася вдруг остолбенел на минуту, а потом глянул на него несчастными глазами. – Что я только что говорил, Сан Саныч?

      – Ты сказал, что самоубийство исключается, авария тоже, – терпеливо повторил Востриков.

      Он этого гуляку Климова любил и на слабости его смотрел снисходительно. Тот был ему верным помощником, не стучал, не подставлял и не предал ни разу за пять лет, что они вместе работали. А это очень важно!

      – Тогда что? Получается, убийство?

      – Получается, да, – изумленно воскликнул Климов. – Только кого убили-то? Нет в пропавших без вести никого с таким ростом и такого приблизительно возраста. Мы уже всю базу просмотрели. Нет такого!

      – Нет!

      – Не проще ли было этого неизвестного задушить, застрелить, а потом сжечь? Его все равно никто не искал. И думаю, убийце об этом было известно. Ну-у-у, о том, что дядя никому не нужен. Зачем непременно надо было так усложнять? Угонять машину, а это риск. Могли где-нибудь перехватить, остановить. И почему выбрали именно машину этого чела? – не очень связно болтал Климов, продолжая тараканьи бега глазами по стене над головой Вострикова. И вдруг смолк. Глянул на начальника умоляющими глазами. – Сан Саныч, можно мне до обеда уйти, поспать немного, а? Ну не могу, отключаюсь просто!

      – Уйти нельзя. – Востриков полез из-за стола, громыхнул связкой ключей. – Запрись, тут поспи на стульях. Я скоро.

      – А вы куда? – Климов уже ставил стулья в ряд по стене, громоздил изголовье из горы пакетов.

      – Да на мысль ты меня натолкнул, Вася. На неплохую мысль. Сначала Викуля моя, а теперь вот ты. – Он широко шагал к двери.

      – А что за мысль, Сан Саныч? – Климов уже улегся на стулья, закрыл глаза.

      – Что это в самом деле может быть актом устрашения нашему автовладельцу. Навещу-ка я его снова. В прошлый раз он не очень был словоохотлив и приветлив. Все больше молчал и хмурился. Так, я тебя запираю. У тебя, если что, ключи есть. На стук не отзывайся. Подремли часок. Приеду назад, разбужу. Все, бывай…

      Двухэтажное строение, которое Вострикову еще не довелось посетить прежде, поскольку пострадавший сам явился в отдел, утопало в тени громадных каштанов. Обычное современное здание, пластиковые окна, двери,