Ловцы душ. Яцек Пекара

чуткость спали мертвым сном вместе со мной.

      Я снова выругался и отправился на поиски.

      В каморке было темно, и хоть я ничего не видел, но ощутил тошнотворный запах крови. Беззвучно вынул кинжал, но не успел ничего сделать, как почувствовал: некто аккуратно, но сильно берет меня за запястье.

      – Не нужно, – услышал я шепот. – Это я…

      – Что ты здесь делаешь, во имя гнева Господня? – я вложил кинжал в ножны.

      Отступил и внес из прихожей слабенькую лампадку.

      Первое, что я увидел, – губы и подбородок вампирицы, измазанные кровью. Сразу подумал, что она убила Козоёба, а значит, мне придется куда-то девать тело и потом незаметно выбираться из городка.

      Я вздохнул. Девушка, не обращая внимания на мое присутствие, облизала пальцы.

      – Хочешь? – показала на погруженный во тьму угол каморки.

      – Спасибо, моя дорогая, но я не голоден, – ответил я вежливо.

      Сделал три шага, держа лампадку в вытянутой руке. И вздохнул с облегчением. На полу лежал не Козоёб, но всего лишь белый песик с волнистой свалявшейся шерстью. С мертвыми глазами и разорванным горлом. И я надеялся, что хозяин как-то да смирится со смертью собаки, приняв во внимание, что он мог и сам оказаться на месте пса.

      – Я была очень быстрой, – пояснила она со вздохом. – Он не страдал.

      – Доедай, и пойдем со мною, – попросил я.

      Она присела над трупиком и впилась в него зубами. Я услышал громкое чавканье и сосание: звук такой, словно кто-то раздавил на полу апельсин и теперь пытался выпить его сок.

      Наконец она закончила и встала, улыбаясь. Острые зубы блестели красным.

      – Ням-ням, – сказала она.

      Я знал: мне придется вернуться сюда, чтобы убрать останки; я не хотел еще сильнее напугать хозяина, что, несомненно, случилось бы, найди он разорванного пса. Я знал также, что мне придется внимательней следить за вампирицей, поскольку та более напоминала дикого зверя, чем человека, и не было никаких гарантий, что она снова не выберется на охоту, едва только проголодается. Правда, как я понял из ее слов, девушка старалась не охотиться на людей, но мне не хотелось, чтобы кто-то увидел, как она выслеживает собак, котов или крыс. Кроме того, я не мог дать гарантий, что однажды голод к человеческой крови не окажется слишком силен.

      Утешало одно: объектом ее желания явно буду не я, поскольку, кажется, она некоторым образом ко мне привязана. А значит, если ей потребуется свежая кровь, эту кровь придется для нее достать.

      Что ж, в конце концов, в этой местности находилась не одна лавка мясника.

* * *

      Ремесленник, нанятый Козоёбом, справился на удивление хорошо. Сделанные им предметы я вложил во вьюки, поскольку пока они не были мне нужны. Я узнал также, где обитает святолюбивый отшельник, и оказалось, что нам, дабы попасть в его скит, понадобиться лишний день дороги. Пока все складывалось по-моему.

      – Прощай, Козоёб.

      – Прощай, – ответил он, и в голосе его я слышал отчетливое облегчение. – Ты…

      – Да, я доволен, –