Долгая мелодия саксофона. Владимир Тутыхин

детского пальчика и весело побежала с ним до урны. По пути встретила красивого молодого человека из другого самолета и крепко обняла его, и даже легко поцеловала его, и тут же легко оправдалась перед собой и перед пассажирами, с которыми совсем еще недавно в тревоге летела над бушующим морем: «А первый раз, наверное, мы с ним поцеловались еще в детском саду. Ведь откуда-то я его знаю! Ха-ха-ха! Или он просто похож на того мальчишку?! Ха-ха-ха!» Семилетний мальчик вприпрыжку шагал с папой и всем весело повторял его слова: «Миша, сынок завтра ты первый раз пойдешь в школу, и у тебя начнется твоя новая, большая жизнь». А другая, меньшая часть города, брала в руки авиабилет и палку-костыль и, стоя под искусственной пальмой в просторном зале аэропорта, через стекло мило, долго, по-детски смотрела на родное и до головокружения высокое небо. Один старик громко говорил другому: «Всю жизнь ездил на поезде. Мог выйти на любой станции и пойти обратно по рельсам». Небо в этот день было почти безоблачным и очень высоким, и большие самолеты очень быстро превращались в маленькие точки и совсем исчезали из виду.

      В центре города перед большим окном стояли двое, смотрели куда-то вдаль сквозь высокие деревья и железные крыши домов и разговаривали как бы сами с собой.

      – Вы меня никогда не любили!

      – Я всегда давал вам деньги…

      – Деньги?! Да я тут же забывала, в какой карман их положила! Я их никогда не могла найти у себя!.. Я даже не могу вспомнить, какие это были купюры?! Или это была мелочь на трамвай? Ха-ха-ха!

      – Женечка, милое создание, старый скрипач всегда любил и любит только вас одну. Когда я начинаю играть, то все откладывают вилки и ножи в стороны: они боятся пропустить самое главное в их жизни сегодня – услышать самое красивое и искреннее признание в любви! Да, пусть это мое признание в любви к вам скрыто за театральностью! Ах, как в тишине звучат мои струны, мои любовные стенания к вам! Ах, как они ждут услышать и увидеть это! Они больше уже не помнят о своей заказанной осетрине с перепелиными яйцами, они ждут, когда в середине зала сойдемся мы. Когда я подойду к вам и встану на оба колена перед вами. Они ждут, когда я обниму вас обеими руками и моя скрипка в восторженной тишине очень трогательно последними аккордами скажет вам вместе со мной: «Я люблю вас». Какая буря восторга начинается после этого!.. Вот ради этого и живет человек. Вот ради этого все еще и живет старый скрипач.

      – Вы становитесь на оба колена, чтобы вам было удобнее достать что-то из карманов моего платья. Ха-ха-ха! А мне приходится смотреть на зрителей заплаканными глазами, улыбаться и в ответ посылать им воздушные поцелуи вместо того, чтоб кричать: «Караул! Грабят! Полковник Сергей Сергеевич!» А в это время вы обнимаете меня за талию и выбираете из моих карманов самые крупные купюры…

      – Ах, вот если бы жизнь продолжалась вечно?! Ведь вы бы все равно хотели, чтобы каждый день я при всей этой публике становился перед вами на колени и обнимал вашу талию… А добрые мужчины и красивые женщины неистово кричали: «Он прекрасный скрипач! Он прекрасный скрипач!