Мятежная королева. Линетт Нони

каждом вдохе, колени тряслись, но принудив себя поразмыслить Кива протянула руку за склянкой с нектаром сальника. Проглотила лекарство – на глаза навернулись слезы, от резкого цитрусового вкуса внутри все защипало, – но ничто не помогало поврежденным гортани и легким так, как этот нектар. Кива хотела заодно принять порцию макового молока от боли, но быстро отмела эту идею: ей сейчас требовалась ясная голова.

      – Ваша очередь. – Голос уже звучал гораздо лучше.

      – У меня все нормально, – ответила Наари, встав у кровати Тильды, словно боялась, что та снова проснется и вырвется из ремней.

      Киве не хотелось спорить с надзирательницей. Она хорошо знала, насколько это может быть опасно. И все же…

      – Вас ранили, – осторожно произнесла она. – Покажите мне руку…

      – Все нормально, – повторила Наари на этот раз тверже.

      Кива закусила губу. Ее взгляд метнулся к лезвию на столе, и ей снова бросилось в глаза, что крови на нем нет. Но… она же видела, как Тильда ударила Наари. Видела лезвие, торчащее у Наари из запястья.

      – Давайте хотя бы дам вам средство, чтобы рану прочистить, – тихо сказала Кива. – Можете сами это сделать, если не хотите, чтобы я вас трогала. Иначе в рану попадет инфекция, и…

      Наари отвернулась от Тильды, посмотрела темными глазами на Киву и шагнула вперед. Нефритовая сережка у нее в ухе поблескивала, пока надзирательница подходила все ближе. Кива не знала, податься ей назад или стоять на месте. Не понимала эмоций на ее лице, боялась, что переступила черту. Наари не была похожа ни на одного другого надзирателя в Залиндове, не выглядела жестокой и безжалостной. Но Кива знала: все же она была одной из них.

      – Я… – С губ Кивы уже почти сорвались извинения, но Наари остановила ее взглядом.

      И жестом.

      Подняв левую руку, из которой еще недавно торчало лезвие, она сняла с нее перчатку. Кива удивленно уставилась на ее ладонь.

      Крови не было, потому что не было раны. А раны не было, потому что не было плоти.

      Вместо кисти у Наари был протез. И там, где заканчивалась кожа предплечья и начинался протез, виднелась зазубрина – именно в это место вонзилось лезвие.

      – А, – глупо сказала Кива. И еще глупее добавила: – Как удобно.

      Губы Наари дернулись:

      – И всегда под рукой.

      Кива удивленно хохотнула, но быстро замаскировала смех под кашель, от которого горло мигом разорвало болью.

      Чтобы перевести тему, пока та натягивала перчатку, Кива не сдержалась и полюбопытствовала:

      – Могу ли я спросить, как это произошло?

      Она затаила дыхание, гадая, не стоило ли промолчать, но похоже, Наари ее вопрос ничуть не расстроил.

      – Я защищала дорогого мне человека. – Надзирательница согнула руку с уже надетой перчаткой. – Он потом проследил, чтобы обо мне позаботились.

      – И теперь вы тут, – заметила Кива и мгновенно пожалела о своих словах.

      Однако Наари и в этот раз не рассердилась.

      – И теперь я тут.

      Это многое