Мятежная королева. Линетт Нони

теперь. Она попыталась даже вспомнить собственный первый день. Что она видела, что слышала, какие запахи чувствовала… но все это стерлось из памяти. Остались только эмоции.

      Страх.

      Горе.

      Беспомощность.

      Эта мощная смесь заглушала все остальное.

      А вот Джарен, похоже, ничего подобного не испытывал. Пожалуй, он выглядел настороженным. Определенно – неуверенным. И тем не менее… он смотрел на нее с любопытством и терпеливо ждал, что еще она скажет или сделает.

      Кива решила, с чего начать.

      – Что бы ты ни слышал о Залиндове до этого, забудь. – Она повернула налево, всеми силами стараясь не обращать внимания на хруст под ногами Наари, продолжавшей идти за ними следом.

      – Я слышал, что это тюрьма смерти, – принялся перечислять Джарен. – Что мало кто выбирается отсюда живым. Что тут сплошные убийцы и мятежники.

      Кива еле удержалась, чтобы не кинуть взгляд на Наари и не сказать ей, что именно поэтому ей нельзя доверять новых заключенных.

      – Ладно, да, это можешь не забывать, – признала Кива.

      – Ты убийца? – полюбопытстовал Джарен. – Или мятежница?

      Кива дернула уголком рта, одним только видом насмехаясь над ним.

      – Если ты хочешь прожить хотя бы ночь, никогда не спрашивай у других, за что их посадили. Это невежливо.

      Джарен внимательно вгляделся в Киву, а потом перевел взгляд обратно на гравийную дорожку. Он прижал руку с меткой к животу, тем самым впервые за вечер выдав боль, – хотя Кива сомневалась, что больше всего у него болит рука.

      – Тебе не интересно, что я сделал? – тихо спросил он.

      – Запомни кое-что о Залиндове, – сообщила Кива. – Кем бы ты ни был там, – она указала за известняковые стены, – здесь это не имеет ни малейшего значения. Так что нет. Мне не интересно, что ты сделал, потому что это совершенно неважно.

      Она врала им обоим, но Джарен слишком плохо ее знал и не мог распознать в ее голосе ложь, так что не стал развивать тему.

      Медленно выдохнув, Кива остановилась перед следующим после морга зданием. Его каменные стены тоже уже почернели, а земля рядом со входом была покрыта пеплом. Из крыши торчали две огромные трубы, и из одной шел слабый дым.

      – Два крематория Залиндова, – равнодушно объяснила Кива. – Большую часть заключенных здесь сжигают, чтобы болезни не распространялись. – Она указала на вторую трубу, которая не дымилась. – Вторую печь разжигают, только если первая сломается или ее будет мало – например, в случае эпидемий и массовых казней.

      Джарен удивленно поднял брови.

      – И часто такое случается?

      – Эпидемии? Иногда.

      – Нет. – Его взгляд был прикован к дыму, лениво поднимающемуся ввысь. – Казни.

      Кива ответила, не смея взглянуть на Наари:

      – Каждый день.

      Джарен повернулся к Киве, на его лице застыла непроницаемая маска.

      – А массовые?

      – Не так часто, но тоже бывают. – Кива почти обрадовалась,