Четки. Рафал Косик

не хватает людей, – Харпад нахмурился, – поэтому передо мной сидит злой и добрый полицейский в одном лице. К чему этот разговор?

      – Это конфиденциально. Разговор останется между нами.

      Харпад посмотрел в сторону. В углу под потолком была маленькая черная кнопка. Камера. Одна из камер. Разумеется, передача изображения шла прямиком в сеть g.A.I.a.

      Полицейская проследила за его взглядом.

      – Сломана.

      – Неужели?

      Она пожала плечами.

      – Мы подготовились, господин Харповский. То, о чем мы будем сейчас с вами говорить, должно остаться между нами.

      – Нами?

      Полицейская подняла руки к шлему. На мгновение заколебалась, но все-таки сняла его. Каштановые волосы рассыпались по плечам. Она была симпатичная, даже очень – симметричное лицо, зеленые глаза, слегка вздернутый нос. Ей было не больше тридцати. Он вытащил из кармана портсигар и зажигалку. Заметил, что не хватает перочинного ножика – его забрали вместе с коммуникатором.

      – Тут можно курить?

      – Нет.

      Он прикурил и с удовольствием затянулся фиалковым дымом. Хотя на самом деле ему не так уж и хотелось курить. Выждал минуту.

      – Я весь внимание.

      – Ничего противозаконного, – заверила она его. – Так что с этим проблем не будет.

      Именно с этим и будут проблемы, подумал он. Это как заглянуть в собственную задницу. Ни одна статья не запрещает этого, но все равно не получается. Или никто этого не пережил, чтобы рассказать, как все было.

      – И ничего не попадет в дело?

      – Нет никакого дела. Не останется никаких следов нашего сотрудничества.

      – Тогда как мне это поможет в суде?

      – Не все решается… по официальным каналам. Полиция сотрудничает с судами.

      – То есть узнает кто-то еще.

      Она посмотрела на него без профессионального превосходства, не зная, что ответить.

      – Если у вас есть ко мне какое-то предложение, то сначала прекратите врать. – Он продолжал играть в крутого, хотя давалось это все тяжелее. – Или, по крайней мере, врите, но хорошо.

      – Вы что-то слишком уверенно себя чувствуете, – заметила полицейская. – Мы можем держать вас тут двое суток. Этого времени хватит, чтобы получить ордер и осмотреть вашу квартиру. Тогда вам явно будет не до подобных ответов.

      – И вырастет мой УС.

      – УС?

      – Уровень стервозности. Со мной будет намного труднее договориться. Вы и так уже испортили то, что для меня важно. – Он замолчал, чтобы не сказать «очень важно».

      Харпад посмотрел на венецианское зеркало напротив дверей. Похоже, он им действительно нужен, иначе зачем весь этот спектакль. Это осознание давало ему преимущество в переговорах.

      – Мне действительно жаль. – Полицейская смотрела на него таким взглядом, словно и правда так было. – Это полиция, а не спецслужбы. Мы работаем по-другому. Предложение, которое мы хотим вам сделать, требует сохранения секретности.

      – Допустим, я готов рассмотреть это предложение. Конечно же,