Сорняк, обвивший сумку палача. Алан Брэдли

длинный медленный вздох. – Да, это будет хорошо, не так ли?

      – Это странствующий кукольный театр, – сказала я. – «Куклы Порсона». Они ставят спектакль в субботу. Викарий их попросил. Их фургон сломался, понимаете, и… – Меня охватил внезапный приступ вдохновения. – Почему бы вам не прийти? – предложила я. – Вся деревня будет там. Вы могли бы сесть рядом со мной и…

      Миссис Ингльби в ужасе уставилась на меня.

      – Нет! – сказала она. – Нет! Я не могу.

      – Возможно, вы и мистер Ингльби придете вместе и…

      – Нет!

      Она вскочила на ноги, подняв густое облако пыли, и несколько секунд, пока оно не улеглось, мы не шевелились, словно фигурки в стеклянном шаре.

      – Тебе лучше уйти, – внезапно сказала она хриплым голосом. – Пожалуйста, уходи.

      Не говоря ни слова, я на ощупь пробралась к отверстию, глаза слезились от пыли. С удивительной легкостью я спустилась на деревянную перекладину и продолжила длинный путь вниз.

      Должна признаться, что мне в голову пришла мысль о Джеке и бобовом зернышке.

      Двор фермы был пуст. Дитер ушел к реке вместе с Рупертом и Ниаллой, сейчас они, должно быть, уже разбили лагерь. Если мне повезет, я как раз успею на чашку чаю. У меня было такое ощущение, будто я была на ногах всю ночь.

      Который час, кстати?

      Господи, ослепи меня вилкой для рыбы! Поезд тети Фелисити прибывает в пять минут одиннадцатого, и я совершенно забыла о ней! Отец отдаст мои кишки на подвязки!

      Даже если тетушка Фелисити еще не дымится на платформе с пеной у рта, каким же образом я попаду в Доддингсли? От фермы «Голубятня» это добрых шесть миль птичьего полета, а у меня, насколько я знаю, крылья пока не отросли.

      Я неслась по тропинке, размахивая руками, словно мельница, как будто это могло добавить мне скорости. К счастью, дорога все время шла под гору, и внизу я видела фургон Руперта, припаркованный под ивами.

      Дитер открыл капот «остина» и копался в его внутренностях. Ниалла развешивала рубашку на кустах для просушки. Гордона Ингльби нигде не было видно, Салли Строу тоже.

      – Первый шанс вырваться на солнышко, который мне подвернулся, – сообщила мне Ниалла. – Дитер занимается мотором. Что тебя так задержало?

      – Который час? – взмолилась я.

      – Откуда мне знать, – ответила она. – Только у Руперта есть часы, а он куда-то ушел.

      Как он вечно делает. В действительности она не произнесла эти слова, но подтекст был так ясен, словно она прокричала это с верхушки Биг-Бена.

      – Дитер? – позвала я.

      Дитер покачал головой.

      – Извините. Мне так долго запрещалось иметь часы…

      – Простите, – перебила его я, – но мне надо встретить поезд.

      Не успели они ответить, как я уже неслась по бечевнику на полной скорости. Легкая пробежка вдоль старой насыпи, окаймлявшей южный край поля Джубили, – и, удивительно, через несколько минут я уже прыгала по каменной дорожке к церковному кладбищу.

      Часы на церковной башне показывали двадцать минут четвертого, что было невозможно. Чертова штука,