Последняя надежда Императорской семьи. Мора фон Эпштейн

Светлое дерево и персиковый цвет ткани. Невысокий столик, заполненный свитками. Стойка для учебного оружия. Кровать, наполовину прикрытая балдахином. Расшитые золотой нитью подушечки. Она на мгновение замерла, охваченная воспоминаниями.

      – Лунолика? – он отвлёк её от созерцания.

      – Ложись спать, – она улыбнулась, – я посижу с тобой, пока ты засыпаешь.

      – Я… – мальчик поджал губы и отвёл глаза.

      Комнату озарял один единственный светильник, стоящий в изголовье.

      – Ты боишься темноты, верно? И пытаешься с ней бороться.

      – Да.

      – Ложись, – она подвела его к кровати и села на пол, отвернув лицо в сторону, чтобы он мог раздеться. – В ночной темноте нет никого страшнее меня. И никого опаснее. А я тебя защищаю. В ночной темноте я всегда рядом и ближе любой опасности.

      – Всегда? – зашелестело одеяло, принц опустил голову на валик.

      – Всегда. Поэтому тебе не нужно бояться темноты. Лучше вообще ничего не бойся. Особенно меня. И не ищи больше приключений в темном саду.

      – Я тебя не боюсь, – он смотрел пристально и прямо.

      – Вот и хорошо. Спи.

      Она положила ладонь поверх его одеяла и начала напевать почти забытую песню из того времени, когда была ещё жива. Он быстро уснул, а она сидела до самого утра, пока не пришло время скрыться во тьме. Но в этот раз она ложилась на каменный постамент без привкуса горечи и сожаления. До неё ещё доносились дневные голоса, но она их почти не слушала, прикрыв глаза.

      Её разбудил запах. Она не спала, но была в забытьи, а запах вторгся в её покой. Запах трав, благовоний и чего-то сладкого. А ещё звук шагов. Тихих, но отчётливых. Лунолика открыла глаза и снова увидела Е’Сона. Она с удивлением поняла, что наступил вечер того же дня, а мальчик снова был в земле и с ссадинами на руках и коленях.

      – Тебя жизнь ничему не учит? – она села. Уже давно её сон не был столь коротким. – Зачем ты здесь? Ты не выберешься без меня.

      Второй раз шагнуть в обрыв, чтобы свалиться в пещеру, куда никто из слуг добровольно не пойдёт.

      – Я пришёл за тобой. И принёс тебе новую одежду. Переоденься.

      – Сейчас? – она приподняла бровь, хотя мальчик вряд ли мог это видеть в темноте.

      – Я отвернусь, – принц, в самом деле, повернулся к ней спиной и отошел на несколько шагов.

      Лунолика рассмеялась. Её уже много лет не стесняли чужие взгляды, но юный принц вёл себя, как благородный муж и его разубеждать не хотелось. Она подобрала с камней сверток, внутри которого оказалось дорогое, расшитое цветами одеяние.

      – Когда я проснулся, тебя нигде не было, – он стоял к ней спиной и не поворачивался, пока шелестела ткань. – Ни кто не видел, как ты уходила.

      – И ты подумал, что это из-за изодранной одежды? – она сложила своё истерзанное временем платье на изголовье.

      – Нет, я не думал, что с твоим характером… Но платье тебе нужно было новое.

      – Утром я снова уйду.

      – Почему?

      – Солнечный свет, – это так же знали все Императоры, но Е’Сон был ещё