Голос во тьме. Александра Торн

увечий.

      Маргарет усмехнулась так, что Бреннон тут же понял: она не поверила ни одному слову.

      – Я поехала прогуляться с мисс Тэй и решила заглянуть в аптеку…

      Бреннон слушал, записывал в блокнот ее показания и размышлял над вопросом, который мог задать ей уже давно. Но что будет потом? Когда (если!) она на него ответит?

      – Эти люди не показались тебе странными? Ты заметила что-нибудь необычное?

      Маргарет откинулась на спинку кресла, не сводя с Натана внимательного взгляда. В полумраке, при красноватом свете огня в камине, ее глаза на бледном лице казались больше и гораздо темнее. Наконец она медленно произнесла:

      – Сначала мне показалось, что они были пьяны. Они так странно себя вели! Но потом… потом я поняла, что ни от одного из них не пахло алкоголем.

      – Ты уверена? – насторожился комиссар. – Ты заметила, чем от них пахнет, в тот момент, когда они пытались тебя убить?

      – Они находились очень близко, – сухо ответила Маргарет. – Но ты, конечно, вправе не верить. Доказательств у меня нет. Может, мистер Лонгсдейл скажет, что с ними такое было, когда их допросит.

      Бреннон помолчал, глядя на нее. В конце концов, разве не Маргарет стояла рядом с пироманом, когда тот сжигал Джейсона Мура?

      – Лонгсдейл не сможет их допросить. Они все мертвы.

      Она вздрогнула всем телом:

      – Почему? Их кто-то убил? Тогда зачем ты мне соврал?

      Бреннон окинул девушку долгим, внимательным взглядом. На скулах племянницы выступил бледный румянец, дыхание сбилось, и она подалась вперед, вцепившись в подлокотники. Наверняка сразу подумала о своем пиромане, вместо того чтобы задрожать от страха и ужаса, как положено нежной юной леди, от одного слова «убийство».

      – А зачем ты мне врешь?

      – Я? – резко спросила Маргарет. – Когда это?

      – Я знаю, что ты колдовала, Пег.

      Она слабо дернулась, и румянец расползся со скул на щеки.

      – Дядя, ты о чем? – довольно дерзко осведомилась предположительно невинная девица. – Ты, прости, в своем уме? Какое еще колдовство?

      – Маргарет, не лги мне, не выкручивайся и не притворяйся. Лонгсдейл знает, что ты это сделала. – Натан пролистал блокнот. – «Замри и смотри», как он сказал.

      Она ничего не ответила, хотя Бреннон ожидал возмущения, отрицания, слез, криков, еще какого-нибудь вранья. Маргарет снова откинулась на спинку кресла, слегка запрокинув голову на подушечку, и прикрыла веки. Она была взволнована – из-под ресниц лихорадочно блестели глаза – и поглаживала длинными тонкими пальцами подлокотники, обводя резьбу по дереву. Румянец почти сошел с ее лица, но вдруг на губах появилась насмешливая улыбка.

      – Маргарет! – резко прикрикнул комиссар в попытке припугнуть ее.

      – Да, использовала, – усмехнулась девушка. – Не боишься, что и сейчас что-нибудь использую?

      – Ты мне угрожаешь?

      – Нет. Я просто интересуюсь.

      Натан встал и навис над девушкой. В Маргарет появилось что-то новое, чего он раньше не видел или не замечал. «Она не может быть такой с рождения, – подумал Бреннон. –