Муза для ректора, или Рабыня из Аура. Наталья ДеСави

которые должны в них находиться. Я записывала, представляла, плавно выправляла длину ступеней, которые он непредусмотрительно делал слишком узкими и высокими, подбирала цвета и материалы для стен и мебели, чтобы студентам было удобнее и комфортнее учиться.

      Сложнее стало, когда Дарринг стал говорить о магической защите корпуса. Я ничего не знала о магии, поэтому представить какие должны быть вихри, повороты и цвет ауры не могла. Сначала у меня ничего не получалось, Даррингу приходилось объяснять все подробно. Потом я стала уставать, все начало рушиться. Но я чувствовала, что он поддерживает меня своими мыслями.

      В момент создания мыслеформ наши видения сливались воедино, становились одним целым. Я могла изменять его образы, а он плавно поддерживал мои, когда они рушились или не хотели держаться.

      Подглядывая одним глазом за строящимся зданием, я внимательно следила за Даррингом. Иногда он подходил близко к столу, чтобы поправить наше творение, и тогда я видела его лицо. Если бы не шрамы, его можно было бы назвать красивым. Я представила, как нежно провожу рукой по его щеке, и шрамы под моими прикосновениями сглаживаются. Дарринг будто почувствовал мои мысли, приложил руку к лицу и взглянул на меня. В этот момент, когда мы оба отвлеклись, башня-мираж начала крениться и её постигла бы участь Пизанской, если бы Лорд вовремя не подхватил ее и не выправил обратно.

      – Ты еще не настолько сильна, чтобы делать два дела одновременно. Делай то, что говорю я.

      Я уткнулась в лист и заскрипела пером. Но мысли уже сбились с нужного русла, и когда мы стали проектировать фонтан около корпуса, мне жутко захотелось все бросить. Вот же неблагодарный, я для себя разве стараюсь, ведь наверняка можно убрать шрамы мыслеформами, если дворцы создавать можно. Неужели ему нравиться ходить в черном плаще с головы до пят в такую жару? Хотя пожалуй, и для себя. Смотреть на уродливые шрамы – то еще удовольствие.

      В этот момент фонтан дрогнул и как будто выплеснул все мое недовольство на меня же. Правильно говорят – не желай другому зла. Я отплевывалась от воды, пыталась убрать волосы, мокрыми паклями свисающие на лицо. Дарринг замер на секунду, потом довольным голосом проговорил:

      – Думаю, мы не можем продолжать наш разговор, пока вы не приведете себя в порядок, госпожа.

      Вот же жук! Или как там у них говорят – кари! Не знаю, кто это, но это слово для меня уже стало звучать обидно.

      Я встала из-за стола, отжала волосы прямо на ковер.

      – Приведу себя в порядок, и мы вернемся к нашим занятиям, – проговорила я, задрала подбородок как можно выше и вышла из кабинета. Пусть не думает, что меня мокрое положение задело.

      Когда я вошла в свою комнату, Зира уже ждала меня и приготовила сухое платье. Оно было не новое, видно, что до меня его носила какая-то кухарка или прачка. Но так как меня не обеспечили ничем прежде, чем сюда притащить, выбирать не приходилось. Пока Зира, охая и ахая на нерадивого хозяина, который не может обезопасить госпожу от нежданной простуды, приводила мои волосы в порядок, я