Тетради Шерлока Холмса (сборник). Джун Томсон

голосу и поведению я понял, что он предпочел бы не обсуждать это, и из уважения к нему не стал настаивать. Я и сам до сих пор с трудом нахожу слова, чтобы описать ужасы этой битвы, которые мне довелось наблюдать собственными глазами. Он тоже, должно быть, немало перенес во время того трехсотдвадцатимильного горного марш-броска из Кабула к лагерю Аюб-хана. Там Кэрразерс и его товарищи, обратив мятежников в бегство, сняли осаду с Кандагара.

      Однако у меня осталось немало вопросов к нему. Когда он был ранен? Быть может, во время снятия осады? Ведь в сражении пострадало свыше ста девяноста наших людей. А вдруг его, как и меня, переправили в главный госпиталь в Пешаваре? Если да, то интересно было бы узнать, не помнит ли он лейтенанта Уилкса и капитана Гудфеллоу, с которыми я сдружился в госпитале. Или ту громадную бабищу – старшую медсестру, почему-то прозванную Душечкой? Да, умела она нагнать на пациентов страху. Уилкс даже сочинил про нее довольно пикантные куплеты на мотив песенки «Ты знаешь Джона Пила?..»

      Однако я выкинул свои вопросы из головы, а вместо этого произнес:

      – Позвольте угостить вас с Сэрстоном выпивкой. Что предпочитаете?

      Заказывая у стойки бара спиртное, я оглянулся и, увидев, как Сэрстон с Кэрразерсом о чем-то шепчутся, будто старинные друзья, знакомые много лет, ощутил странное и неожиданное чувство. Даже теперь мне трудно его описать. Это была не совсем ревность, хотя, признаюсь, меня слегка задело, что новичок Кэрразерс, кажется, на короткой ноге с моим другом Сэрстоном. К этому примешивалась и профессиональная неприязнь, потому что Кэрразерс был участником героического марш-броска, освободившего наши войска, в то время как меня пуля сразила во время куда более прозаического занятия – ухода за ранеными[32]. Стыдно сказать, но мучило меня и то, что он был полковником, а я – простым лейтенантом. Но к этой вполне понятной враждебности примешивалось какое-то смутное беспокойство, которого я объяснить не сумел, а потому приписал его ревности и постарался о нем забыть.

      Возвратившись к своим спутникам, я приложил большие усилия, чтобы ничем не выдать эти недостойные мысли, и нацепил на лицо приветливую улыбку.

      Слава богу, полковник не остался с нами завтракать, хотя Сэрстон явно надеялся на это. Кэрразерс торопливо извинился, якобы вспомнив, что у него назначена встреча со старым армейским другом, пожал нам руки и откланялся, к явной досаде Сэрстона. Я же был чрезвычайно рад, что мне не придется обмениваться с ним воспоминаниями об афганской кампании.

      Впрочем, окончательно отделаться от полковника Кэрразерса мне не удалось: едва мы принялись за завтрак, его имя снова возникло в разговоре, будто призрак Банко на пиру[33].

      – Интересный человек, вы не находите? – заметил Сэрстон.

      Я понял, кого он имеет в виду, но, тщетно пытаясь увести разговор в сторону, в притворном неведении спросил:

      – О ком это вы?

      – О ком? О Кэрразерсе,

32

Доктор Джон Уотсон участвовал в битве при Майванде (1880) – одном из сражений Второй англо-афганской войны, во время которой он служил военным хирургом. После того как афганцы нанесли поражение британской армии, он собственными глазами видел, как они расчленяли тела живых и мертвых воинов, оставшихся на поле битвы. – Доктор Джон Ф. Уотсон.

33

В третьем акте шекспировского «Макбета» главный герой убивает Банко (чьи потомки, по предсказанию, будут править Шотландией), чтобы самому захватить трон. Призрак Банко является на пир в честь восшествия Макбета на престол. – Доктор Джон Ф. Уотсон.