Перстень Лёвеншёльдов. Сельма Лагерлёф

Это настоящий штурм, волны таранят плотину большими льдинами, бревнами и обломками камней, неистовствуя, бушуя, пенясь, они колотятся о несчастную плотину и вдруг, словно по команде, затихают, откатываются назад и волокут за собой большой камень, оторвавшийся от стены и с грохотом погрузившийся в поток.

      Можно подумать, будто это приводит их в замешательство, они затихают, ликуют, держат совет… и снова бросаются вперед! Вот они опять штурмуют стену, вооружившись льдинами и бревнами, буйные, безжалостные, дикие, шальные, одержимые жаждой разрушения.

      «Если бы только снести плотину, – говорят волны, – ах, если бы только снести плотину! Тогда настанет очередь кузницы и мельницы.

      День свободы настал… долой людей и дело их рук! Они запачкали нас углем, запылили мукой, надели на нас ярмо, как на рабочих быков, гнали нас по кругу, заперли плотиной, заставили крутить тяжелые колеса, нести неуклюжие бревна. Но теперь мы обретем свободу.

      День свободы настал! Слушайте волны Бьёркшёна, слушайте, братья и сестры в трясинах и болотах, горных ручьях и лесных реках! Спешите к нам, спешите! Вливайте свои воды в Бьёркшёэльвен, с грохотом и шипением несите нам свежие силы, готовые свергнуть вековой гнет, спешите! Пусть падет оплот тирании! Смерть Экебю!»

      И они пришли. Волна за волной обрушиваются они водопадом, чтобы удариться головой о стену плотины, чтобы внести свою лепту в великое дело свободы.

      Опьяненные весной и только что обретенной свободой, сильные, единые в своем порыве, идут они и вымывают камень за камнем, кочку за кочкой с начинающего уступать волнореза.

      Но отчего люди позволяют бушевать озверевшим волнам и не борются с ними? Неужто Экебю вымерло?

      Нет, там есть люди – беспорядочная, растерянная, беспомощная толпа. Ночь темна, они не видят друг друга, не различают дороги, по которой идут. Оглушителен шум водопада, страшен грохот ломающегося льда и ударов бревен, они не слышат собственного голоса! Дикое безумие, вдохновляющее волны, проникает людям в мозг, парализует мысли, туманит рассудок.

      Вот зазвонил заводской колокол:

      «Слушай тот, у кого есть уши! Мы здесь, возле кузницы Экебю, погибаем! Река обрушила на нас свои воды. Плотина не в силах сдержать их натиск, кузница и мельница в опасности, гибель грозит и нашим убогим, но милым сердцу жилищам».

      Волнам кажется, что колокол сзывает их друзей, ведь вокруг не видно ни одного человека. А из лесов и болот вода все прибывает.

      «Помогите нам, помогите нам!» – звонит колокол.

      «После столетий рабства мы наконец обрели свободу. Спешите к нам! Спешите к нам!» – шумят волны.

      Грохочущие воды и заводской колокол поют отходную славе и блеску Экебю.

      А тем временем в господскую усадьбу приходят к кавалерам тревожные вести.

      Но время ли сейчас кавалерам думать о кузнице и мельнице? В просторных залах Экебю собрались сотни гостей.

      Торговка метлами ожидает в кухне. Конец ожиданию, наступает решающий момент. Шампанское пенится