Лондон. Биография. Питер Акройд

писали на камнях свои умоляющие призывы (их излюбленной формулировкой было – «Помогите мне встать на ноги»), но в 1850‑е годы тротуарные художники создали свои формулировки, выводя мелом: «Все нарисовано лично мною» или «Любую помощь, даже маленькую, приму с благодарностью». Эти уличные художники, или «скриверы», как их в свое время называли, облюбовали в городе определенные точки. Идеальным местом считались углы фешенебельных площадей; очень популярны были Кокспер-стрит и участок Стрэнда напротив ресторана Гатти. Рисовальщики также располагались в линию вдоль набережной Виктории на расстоянии двадцати пяти ярдов друг от друга. Многие из этих «скриверов» были художниками-неудачниками, чья работа в обычных жанрах не принесла им стойкого успеха. В частности, Симеон Соломон был одно время популярным художником-прерафаэлитом, но кончил он как тротуарный рисовальщик в Бэйсуотере. Другие были просто бездомными или безработными, открывшими в себе талант к рисованию; достаточно было обзавестись цветными мелками и тряпкой – и каменные плиты становились полотном для пейзажа или портрета. Некоторые специализировались на портретах действующих политиков, кое-кто – на сентиментальных домашних сценках; один художник изображал на тротуаре вдоль Финчли-роуд религиозные сюжеты, другой – на Уайтчепел-роуд – рисовал сцены пожара и горящие дома. Во всех случаях, однако, художники эти потакали вкусу лондонцев, используя самые грубые, самые кричащие тона; при этом существует любопытная ассоциация, связывающая эти краски с цветами вечернего неба над городом. Миссис Кук в книге «Большие и малые улицы Лондона» пишет, что небо за зданиями на Друри-лейн и Хэттон-гарден, где жили художники, часто словно бы в подражание их произведениям облекалось в «яркие оттенки оранжевого, пурпурного и малинового». Джордж Оруэлл в книге «Фунт лиха в Париже и Лондоне» вспоминает слова одного уличного художника по прозвищу Бозо, чье место было недалеко от моста Ватерлоо. Идя вместе с Оруэллом к себе домой в Ламбет, он все время смотрел на небо. «Гляньте-ка на Альдебаран. Цвет-то, цвет-то какой. Похож на… большой кровавый апельсин… Я порой выхожу ночью и смотрю, как падают метеоры». Бозо даже вступил в переписку по поводу лондонского неба с директором Гринвичской обсерватории – словом, на какое-то время город и космос тесно соединились в жизни одного бродячего уличного рисовальщика.

      Никакой рассказ о лондонском искусстве не будет полон без исторического очерка о городских граффити. Одна из первых надписей в этом жанре, сделанная еще римской рукой, – проклятие, которое один лондонец призвал на головы двух других: Публия и Тита «настоящим торжественно проклинаю». С этой надписью перекликается другая, относящаяся уже к концу XX века и недавно зафиксированная современным лондонским романистом Иэйном Синклером: «TIKD. FUCK YOU. DHKP». Воистину это характерный образчик лондонской уличной словесности. «Камни из стен