Усатый-полосатый, бедный и богатый. Анна Милок

что он не преподаст ему урок. Лучше поздно, чем никогда.

      – Алло, здравствуй, Борис Николаевич, – поздоровался по телефону Журавлёв со старым приятелем. – Да, я уже слышал и читал…

      Боря, я хочу, чтобы ты помог его проучить.

      Ну, обезьянник может и не надо, но за свои провинности пусть отвечает сам. И ущерб пусть возмещает сам, – чуть подумав, добавил мужчина.

      Назначь ему исправительные работы, да хоть принудительные. Такие, чтобы он своими потом и кровью заработал каждый рубль, чтобы в башке его дурьей раз и навсегда отпечаталось.

      Можешь конфисковать, мне до неё дела нет.

      Хорошо, спасибо, – Журавлёв снова отложил телефон в сторону, теперь обдумывая свой поступок.

      По-отцовски парня было жаль, по-человечески – нет. Значит, он всё делает правильно. Хотя, пожалуй, этого ещё недостаточно.

      – Вызывали, Алексей Михайлович? – в кабинет снова зашла помощница.

      – Да… – мужчина задумался ненадолго, но, собравшись с мыслями, продолжил: – Марина, свяжись с банком. Пусть заблокируют кредитку Дмитрия и ограничат доступ к семейному счёту.

      – Что-то ещё?

      – Нет, – глубоко вздохнул мужчина.

      – Вас ждут в конференц-зале, Алексей Михайлович.

      – Спасибо, я уже иду.

      Журавлёв-старший поднялся из-за стола, но прежде, чем выйти из кабинета, сделал ещё одну пометку в своем ежедневнике. Если он не поговорит серьёзно в ближайшее время со своей женой, то всё его воспитание будет коту под хвост.

      Глава 2. Как снег на голову

      Надя

      Не смотря на позднее время и мглу за окном, уснуть было не реально. Жаркие ночи сводили меня с ума, к такому не привыкнуть. Ещё чуть-чуть и я расплавлюсь и растекусь по подушке. Только и оставалось, что лежать и разглядывать потолок в кромешной тишине. Когда к сверчкам за окном присоединился шорох, я встала и, слеповато щурясь на свет, пошла на кухню.

      – Я тебя разбудила, Надюш? Прости, милая, – расстроилась мама.

      – Ничего, никак не могу уснуть, – поспешила я её успокоить и крепко обняла.

      – Не мори себя голодом, не работай допоздна, ночью по городу одна не ходи, и не одна лучше тоже не ходи, – перемежая слова с ласковыми поглаживаниями, мама начала давать наставления. За последние пять лет, что она работала вахтовым методом, они стали нашим привычным ритуалом.

      – Не буду, – пообещала я, а чуть подумав добавила: – Постараюсь.

      – Эх, – вздохнула она, целуя меня в лоб. – И не трать всё до копейки на своих блохастых.

      На этот раз я промолчала, а мама также вздохнула и махнула на меня рукой.

      – Возвращайся скорее, – уже в дверях сказала я ей на прощание.

      – Две недельки пролетят незаметно, вот увидишь. Всё, не стой на сквозняке.

      Подхватив свою спортивную сумку, мама быстро спустилась по лестнице и скрылась за её пролетом. Постояв ещё несколько секунд на несуществующем сквозняке, я вернулась в квартиру.

      У меня оставалось ещё несколько