Жду тебя. Дженнифер Арментроут

о том, что… – начала я и запнулась. Что я хотела сказать? Проблема была в том, что я просто не понимала его. Он совсем меня не знал, я не знала его, но при этом он был таким… дружелюбным. Следующие слова сами сорвались с моих губ. – Почему ты так добр ко мне?

      Он повел бровью.

      – Ты это серьезно?

      – Да.

      Какое-то время он изучающе смотрел на меня.

      – Ну, наверное, я просто добрый парень. А ты новенькая, первокурсница. Мне показалось, что в понедельник ты была не в своей тарелке, а потом сбежала, даже не пришла в класс, и я…

      – Мне не нужна твоя жалость. – Я была в ужасе. Выходит, он увидел во мне перепуганную первокурсницу. О боже, так вот в чем дело…

      Кэм нахмурился.

      – Это вовсе не из жалости, Эвери. Я просто хочу сказать, что в понедельник ты была чересчур взволнована, и я подумал, что мы могли бы работать в паре. – Он замолчал и прищурился. – Я вижу, ты мне не веришь. Может, все дело в печенье? Ну, понимаешь, ночью ты отказалась попробовать мое печенье, и, честно говоря, сегодня я собирался съесть оба, но ты выглядела такой усталой и грустной, когда сидела в аудитории, и я решил, что печенье больше нужно тебе, а не мне.

      Я не могла угадать, шутит он или нет, но в его глазах плясали чертики.

      – И к тому же ты хорошенькая, – добавил он.

      Я растерялась.

      – Что?

      От его хмурого вида не осталось и следа, когда он открыл дверь и выпихнул меня в коридор.

      – Только не говори мне, что ты этого не знаешь. Иначе я потеряю всякую веру в человечество. Ты же не хочешь нести за это ответственность.

      – Я знаю, что я симпатичная – то есть я не то хотела сказать. – Господи, какую чушь я несла. Я замотала головой. – Положим, я не считаю себя уродиной.

      – Вот и хорошо. Наконец мы это выяснили. – Потянув за ремень моей сумки, он повел меня в сторону лестницы. – Осторожно, здесь дверь. Она коварная.

      Я пропустила мимо ушей его подколку.

      – И при чем здесь моя внешность?

      – Ты спросила, почему я так добр к тебе. Так вот, тут выгода взаимная.

      До меня наконец дошло, и я остановилась на верхней ступеньке.

      – Ты хочешь сказать, что добр ко мне, потому что я симпатичная?

      – И потому, что у тебя карие глаза. Я обожаю большие карие глаза. – Он засмеялся. – Видишь, я самый заурядный парень. Послушай, это очень хорошо, что ты красивая. Твоя красота пробуждает во мне самое лучшее. Мне даже хочется поделиться с тобой своим печеньем.

      Я уставилась на него.

      – Значит, будь я уродиной, тебе было бы плевать на меня? – Кэм повернулся лицом ко мне. Даже стоя на ступеньку ниже, он был выше меня ростом. – Я бы относился к тебе точно так же, даже если бы ты была уродиной.

      – Ладно, проехали.

      Коварная усмешка скользнула по его полным губам. Он опустил голову и прошептал:

      – Просто я бы не стал угощать тебя печеньем.

      Я скрестила руки на груди, пытаясь отвлечься от того, как близко к моему было его лицо.

      – Я начинаю думать, что печенье – это кодовое слово для чего-то другого.

      – Возможно. –