Тутанхамон и Я. Валерий Анатольевич Голиков

бородой и шикарной шевелюрой. Помните? о ком пелось: "Основатель всех идей Карло… ну и так далее), который лихо нёс его на себе прямо в гущу неприятеля. Да, это был бой! Кровавый и беспощадный. И он каким-то там чувством понимал, что ему в этом бою отведена решающая роль. Он молод и полон боевого задора, физических сил. И он решает не жалеть себя ради дела революции. И ещё он прекрасно знает, что за битвой, в бинокль, наблюдает Вождь Пролетарской Революции из Кремля. И ему нельзя осрамиться. Вот он, вместе с конём, врезается в самую гущу вражеского войска. В его левой руке поводья. В правой сабля подаренная самим основателем Первой конной армии. Вот он взмахнул саблей, наотмашь, и со всей силы рубанул по правому флагу неприятеля. От его удара, на его глазах, неприятельское войско растворилось в воздухе. Затем он лихо перебрасывает саблю из правой руки в левую и одновременно поводья из левой руки в правую. И вот уже он левой рукой рубит басмачей в чалмах с левого бока. Те, с душераздирающими криками и воплями: «Салам алейкум», – штабелями ложатся у ног его коня.

      Но одному из них всё-таки удалось уцелеть. И он спасается от него бегством. Но не из того теста сделаны большевики чтобы от них можно было вот так запросто удрать. Ильич начинает за ним погоню. И он всё пытается вспомнить: где он раньше видел лицо этого басмача? Он даже, откуда-то, знает, как зовут этого басмача: Рашидов. Но вот где он раньше видел его он всё ни как вспомнить не может…

      И вдруг басмач резко оборачивается и ловко бросает в него гранату. Раздаётся неслышный взрыв. Осколки гранаты убивает под ним коня. И он кубарем, куда-то там, катится. Оглядевшись он видит возле себя пулемёт «Максим» и бросается к нему. Лента заправлена… «Врёшь, не уйдёшь», – говорит он себе. Наводит мушку на убегающего басмача и давит на гашетку. Но пули летят, почему-то, всё мимо и мимо. И вдруг неожиданно заклинило лену. Это на долю секунды обескуражило его. Но не из того теста сделаны большевики чтобы не найти нужного решения в любой ситуации. Оглядевшись вокруг он видит в паре метров, от себя, артиллерийское орудие, трёхдюймовку. И бросается к нему. «Молодец Тутанхамон, хорошо воюет, – слышит он, как кому-то в кремле говорит Вождь Мирового Пролетариата, – надо будет ему народного дать!» – Это его ещё больше воодушевляет. Подлетая к орудию он кричит кому-то, то ли в сторону, то ли за спину: «Снаряд, снаряд»! – «Вот мой, Фараон, озьмите пожалуйста». – Он оборачивается и видит перед собою маршала ( да, того самого Маршала, самого знаменитого нашего маршала) в полном парадном облачении. «Я сделал всё, как мне было рекомендовано, – произнёс Маршал голосом его отца, – вставил ваше имя в свои мемуары. (А это уже, мой читатель, исторический факт). Ну, типа: я приезжал до вас чтобы посоветоваться с вами на счёт взятия Берлина. Но мне сказали, что вас нет на месте. Вот так мы с вами и разминулись, и не встретились за всё время войны ни разу. Хотя моя разведка мне докладывала, что в это время вы парились в бане с бабами». – И вдруг Маршал запел: «Малая земля – священная земля». (Это детский хор на сцене уже исполнял другую песню. Но Сергей Николаевич решил не будить Фараона.