Сквозь века. Лиса Лаукерт

всех подробностях. Девушка буквально вместе со своей госпожой прожила все эти ужасы. И больше имя дяди Каталины не приносило ей ничего, кроме страха за подругу и жгучей ненависти. Она никогда его не видела, но с удовольствием убила бы собственными руками, если бы могла. Никогда в жизни Лайя не слышала, чтобы кому-то из правителей приходилось пережить подобное. Потому что никто из них не был женщиной и не подвергался насилию. И никто так не боялся своего дядю, как Каталина.

      – Тише-тише, все будет хорошо. У тебя есть Эмиль, может, он согласится помочь?

      Каталина так сильно качает головой, что Лайе приходится обхватить ее лицо своими руками.

      – Послушай, пора поступиться своими принципами и довериться мужчине. Хотя бы раз в жизни. Ты должна попросить о помощи короля. Ведь ты сама не справишься, и Викторий не отступит. Нужно бороться за свою свободу, Каталина.

      Женщина громко всхлипывает и судорожно выдыхает. Медленно стирает слезы со щек.

      – Ты знаешь, насколько сильно я люблю тебя, Лайя?

      – Знаю, – улыбается девушка. – Потому что я люблю тебя не меньше. Так что прислушайся к моим словам. Это лучший выход из ситуации.

      Каталина кивает и снова заливается слезами. Лайя нежно притягивает женщину к себе и заводит детскую колыбельную. Песню, которая всегда успокаивала императрицу в трудные моменты. Ведь у Лайи такой красивый голос. Служанка улыбается, чувствуя, как женщина постепенно успокаивается. Кому как не ей понимать, что даже правителям важно чувствовать себя любимыми?

      * * *

      Шаги Каталины эхом пролетают по коридору. Она идет медленно и тяжело. От привычной плавности движений не остается и следа. Мысли императрицы необычайно мрачны и беспросветны. Руки едва заметно дрожат, сердце бьется слишком быстро, отзываясь неприятной болью в груди. Дыхание рваное и громкое, словно она вот-вот сорвется в истерику. Лайя умело скрыла темные круги под глазами Каталины и сделала все возможное, чтобы та выглядела так же прекрасно, как и всегда. Но если с придворными подобный фокус может пройти, то с королем Ламандии нет.

      Стражники без лишних слов распахивают перед императрицей двери в тронный зал. Каталина расправляет плечи и с гордо поднятой головой проходит внутрь, тут же оказавшись под прицелом множества любопытных глаз. Конечно, как может король остаться наедине? И в этот раз ей стоило больших усилий держать лицо бесстрастным. Эмоции внутри все еще бушевали даже после вчерашнего выплеска. С непривычным волнением женщина осматривает зал в поисках знакомых зеленых глаз. И с облегчением выдыхает, когда находит.

      Каталина встречается взглядом с Эмилем. Но даже с такого расстояния король не может не заметить, что с ней что-то не так. Он едва заметно сжимает подлокотники своего трона в волнении. Хватает одного взгляда, чтобы передать все то, что нельзя произнести вслух. Король медленно поднимается на ноги и оглядывает зал.

      – Оставьте нас одних.

      Придворные удивленно переглядываются