Non-stop – Не останавливаться. Виктория Вита

Нона, едва не выронив бутылку с остатками «живительной жидкости».

      – Ты идешь к себе домой, а Сильфида Авраамовна заходит ко мне. Все, пока, до следующего ключа.

      Катя, изобразив на лице радушную улыбку, похожую на оскал Дракулы, страдающего от зубной боли, настойчиво подтолкнула ее к выходу.

      – Кать, если будут сложности, зови, я эту жертву пластики за свой счет в Египет отправлю, там Рамзесу невесту ищут…

      Оставив последнюю реплику Ноны без комментариев, Катерина быстро закрыла за ней дверь. Сильфида Авраамовна не была родной матерью Вениамина. Свекор, несколько лет назад помпезно отметив свое восьмидесятипятилетие, хотя и был глубоким пенсионером, но оставался академиком, которого помнили и чтили. Заслуженный член Российской академии наук, лауреат множества премий, пожалуй, кроме Нобелевской, обладатель кучи как отечественных, так и зарубежных наград, вернувшись домой после банкета, прилег отдохнуть и больше не встал, во сне тихо и мирно отойдя в лучший из миров. Сильфида была его второй женой, старше пасынка чуть больше чем на десять лет и на тридцать лет моложе своего покойного мужа, Валентина Арнольдовича. Первая жена академика, мать Вениамина, умерла, когда сын приближался к своему сорокалетию. Возраст, внешность, полученное образование и воспитание – все предполагало, что он давно должен был перейти из образа «мальчика» в статус «мужа» и стать зрелой, сформировавшейся личностью. В принципе все так и выглядело, но только выглядело, и не более того.

      – Смотрю, у тебя вечер визитов, – произнесла свекровь и, сбросив со своих хрупких плеч пальто из шерсти альпака, всем своим видом демонстрируя, что его дальнейшая судьба ей совершенно безразлична, знакомой дорогой прошествовала на кухню. Катя рефлекторно подхватила дорогую вещь, не дав ей упасть на грязный пол, и, не рискнув повесить его за воротник (петелька вешалки отсутствовала, а может, в этой модели и не была предусмотрена), замерла в нерешительности, не зная, куда пристроить это шелковистое чудо, да так и проследовала за свекровью, продолжая держать пальто в своих руках. Свекровь была невысокого росточка, очень миниатюрна и грациозна, в прошлом балерина, танцевала в Большом и Мариинке, правда, выше кордебалета как‑то не пошло, но стать осталась, и, если бы не многочисленные пластические операции, почти полностью обездвижившие ее лицо, она бы выглядела значительно моложе своего биологического возраста.

      – У тебя здесь дурно пахнет, я открою окно, а то дышать нечем, – продолжила она голосом, не терпящим возражений. – Да… скажи мне, кто твой друг… но я пришла говорить не об этом. Твои друзья – это твои проблемы, но Веня должен вернуться к себе домой, и это не обсуждается. Он мне все объяснил. Он глубоко раскаивается и очень страдает. Он обещал, что ничего подобного больше не повторится. Ты должна понять: мальчик ошибся, у него переходный возраст, и он все осознал.

      Она