Сырники в бермудском треугольнике. Рассказы и повести. Дмитрий Гаврилов

автомеханик разве станет волосы в хвостик собирать?

      – Аргумент – просто убийственный! Ха-ха-ха! – Артём рассмеялся так заливисто, что прогнал собачью свадьбу, игравшуюся посреди двора последние минут пять. Остался лишь один кабысдох. Отстрелявшись, мелкий, но с боевым характером рыцарь так утомился, что просто не мог двигать лапами. – Ой, насмешил! Вот мне его стрижка – по барабану! Главное, он не бухает, делает нормально за адекватные деньги! Или ты на него взъелся, потому что он твой отечественный автопром ремонтировать отказывается?

      – Да я сам ему свою «ласточку» не доверю! Мы и сами с усами… – Карпухин опять глянул на часы. – Ну и что?

      – Ну и вот… – медлительностью повествования Веретенников невольно испытывал терпение друга. – Приехал, а у него в гараже Гарик сидит… Тот, который в параллельном классе учился.

      – Тоже хрен с горы, ё… – Николай смачно выругался. – Медалист сраный!

      – Гарик-то чем провинился? О, господи! – Артём иронично вознёс к небесам руки.

      – Он медаль купил. Мне Фима Михельсон рассказывал.

      – Вот про Михельсона не надо! Человек без родины и предрассудков. На нём самом клейма негде ставить. К тому же он отныне и не Михельсон вовсе!

      – Как это?

      – Фамилию сменил на «Трубецкой». Официально. Разрешите представиться, Ефим Трубецкой, граф!

      – Может, ты просто евреев не любишь? – прошептал Карпухин заговорщицки.

      – Антисемитизм шьёшь, начальник? Фигули на рогули! – Веретенников сложил из пальцев соответствующую фигуру. – Я – продукт советского воспитания, плоть от плоти – интернационалист. Доказательством служит моё школьное сочинение про пионера-героя Мусю Пинкензона! Училка призналась, что рыдала, когда проверяла его! За содержание поставила пять с плюсом! За грамотность, правда, трояк влепила… Сука!.. А по характеру я и вовсе – душка! Хотя обидно, конечно: дядьку двоюродного с пути истинного именно евреи сбили! Не искуси они его, мы бы в опалу не попали и сейчас всей семьёй в Лихтенштейне каком-нибудь жили! Или в Монако! Или на острове каком тропическом! На днях, кстати, прямо в тему притчу забавную рассказали. Попали как-то на необитаемый остров Чук и Гек, Чип и Дейл, Кржемелик и Вахмурка, Винтик со Шпунтиком, Лёлек с Болеком и Мойша. Сначала, конечно, все в шоке были. Потом свыклись с мыслью, что одни они в радиусе нескольких тысяч морских миль и вдали от судоходных путей. Сели на чистейшем песочке, людьми не загаженном, на океан безбрежный глядят и неспешно обсуждают, как жить дальше. Мойша говорит: «Надо нам руководителя выбрать. Чтобы направлял, споры разруливал, за порядком следил, блага распределял и тому подобное. Может, кто сам хочет вызваться? Так не стесняйтесь, предлагайте себя, рекламируйте». Первым берёт слово Чук: «Давайте изберём или моего брата, или меня. У нас есть опыт выживания в глухой сибирской тайге. А уж здесь-то, на юге, мы и подавно справимся». «Да, точно, справимся!» – вторит брату Гек. «Нет, – возражает