Мифы о русской эмиграции. Литература русского зарубежья. Владимир Рудинский

ми в течение 63 лет (!) – Даниила Федоровича Петрова (1918–2011), наиболее известного под псевдонимом Владимир Рудинский. Сейчас я искренне рад представить вашему вниманию новый сборник нашего патриарха русской зарубежной публицистики. И если первый сборник был преимущественно посвящен художественной и публицистической литературе авторов, создававших свои произведения в России, то новая книга включает в себя литературоведческие статьи о произведениях писателей и журналистов русской эмиграции.

      Я всегда отмечаю, что Даниил Федорович Петров представлял собою целую эпоху в жизни русской политической эмиграции, являлся ее богатейшим олицетворением. Активнейший монархический деятель; верный сын Зарубежной Церкви; талантливый писатель и журналист; ученый-лингвист, владевший десятками языков, обладавший энциклопедическими познаниями и совершенно феноменальной памятью; поразительно работоспособный труженик, не переставший писать до последнего дня своей 93-летней жизни. Он стал одним из моих основных учителей стилистики и публицистической грамотности, правда это преподавание не было типичным учебным процессом, ибо я не получал от него каких-либо конкретных указаний или советов. Дело в том, что он писал свои мириады статей от руки, неразборчивым для наборщиков почерком, и я должен был перепечатывать их на машинке, невольно попутно впитывая в себя нечто от его манеры изложения материала.

      Даниил Федорович родился в Царском Селе 3 мая 1918 года. Сын врача, он окончил там школу. А потом в Ленинграде – филологический факультет, где изучал романские языки. Свой путь журналиста, литературоведа и ученого-лингвиста Даниил Федорович начал сразу же после войны, как только оказался в эмиграции, и поскольку писать под своим именем было опасно, он выбрал себе псевдоним «Владимир Рудинский». Примерно в то же время появился другой его персонаж, «Аркадий Рахманов». С тех пор все его статьи выходили под псевдонимами, исключение он делал лишь для научных лингвистических статей, которые подписывал своей настоящей фамилией. Публиковался Даниил Федорович во множестве журналов выходивших в лагерях Ди-Пи – в Германии, в Италии. С Иваном Лукьяновичем Солоневичем завязал переписку, когда тот был еще в Германии, и его первая статья в «Нашей Стране» появилась в № 6, от 11 ноября 1948.

      Даниил Федорович писал под целым рядом псевдонимов: Владимир Рудинский, Аркадий Рахманов, Геннадий Криваго, Виктор Штремлер, Елизавета Веденеева, Савва Юрченко, Вадим Барбарухин, Гамид Садыкбаев… Его многочисленные персонажи-псевдонимы жили как бы своей жизнью, в разных странах, и отвечали за различные тематики и направления. Это был целый мир непохожих друг на друга личностей. Так, парижанин Аркадий Рахманов писал исключительно на лингвистические темы и вел в «Нашей Стране» рубрику «Языковые уродства», неустанно борясь за чистый и правильный русский язык, и резко и непримиримо критикуя всевозможные модернизмы, новояз и просто лингвистические ляпы, допускаемые писателями и журналистами, как отечественных, так и русского зарубежья. Канадец Гамид Садыкбаев вел рубрику «Монархическая этнография» и публиковал исследования по истории народов России дореволюционного и советского периодов. Савва Юрченко из Швеции был, наряду с Владимиром Рудинским, ведущим литературоведом газеты и был ответственным за рубрику «Среди книг». Геннадий Криваго из Италии, Виктор Штремлер из Греции и лондонец Вадим Барбарухин выступали с краткими заметками и письмами на разные темы, принимали участие в рубрике «Трибуна читателя», печатали дополнительные комментарии на темы, уже разобранные Владимиром Рудинским. Иногда персонажи эти не соглашались друг с другом, спорили и даже критиковали друг друга. И, наконец, Елизавета Веденеева из Бельгии в течение многих лет была политическим рупором Даниила Федоровича, и ее рубрика «Миражи современности» часто была самым острым, эмоциональным и ярким разделом газеты, печатавшимся, как правило, на первой полосе.

      Однако сам Рудинский относился к своим персонажам иронически:

      Мои холуи: Савка, Аркашка, Геннашка, да и Елизаветка, – могут при случае, со мною спорить или мои высказывания дополнять. Но хвалить меня они не должны; иначе, в случае разоблачения, получится очень стыдно и позорно; что я сам себя, под псевдонимами, выдвигаю и поощряю. Забавна мне карьера Елизаветки. Она, как говаривал Пушкин:

      Все сердца пленяет эти,

      Те, те, те и те, те, те.

      Витька Штремлер, по-моему, не в свое дело полез: про Умберто Эко скорее бы уж мог писать Геннашка, который живет в Италии, знает по-итальянски и интересуется литературой. Вот он-то уж наверняка Эко читал, – и в подлиннике.

      Свою склонность к употреблению псевдонимов, он объяснял мне так:

      Этот вопрос является необычайно болезненным для подсоветских, включая диссидентов. Вы помните истерические упреки национал-большевика Куняева, обличающего меня в трусости за то, что я пишу под псевдонимами. По-видимому, Назаров ему сказал, что я в «Нашей Стране» пользуюсь многими. Но мы все, вторая эмиграция, меняли и паспортные имена, и имена для печати. Весьма понятно, у каждого оставались в СССР родные и друзья, которых по тамошним законам вполне легально можно и должно было свирепо наказать за наши грехи. Потому и Башилов