Солнечный удар. Критика апокалиптического разума. Андрей Ашкеров

Читать онлайн.
Название Солнечный удар. Критика апокалиптического разума
Автор произведения Андрей Ашкеров
Жанр Философия
Серия
Издательство Философия
Год выпуска 2021
isbn 978-5-00165-292-2



Скачать книгу

процесса является скандинавский «Рагнарек» (от древнескандинавского слова Ragnarök, в котором ragna является родительным падежом от слова «владыки», а rök – судьба, рок). Волк Фенрир в день Рагнарека освободится от своих пут, его сын Сколь (Sköll – «предатель») проглотит Солнце, а его брат Хати (Hati – «ненавистник») – схватит месяц. Из глубин выплывет мировой змей Ермунганд, к которому из подземного царства присоединится Хель, оттуда же, из Хельхейма, приплывет корабль мертвецов Нагльфар. Стоящая во главе мира близнечная пара Один и Локи разделится, положив конец тому устройству жизни, в котором уравновешены порядок и иллюзии, правда и кривда, образцы и пародии. Как считается, Локи встанет на сторону восставших сил хаоса. Однако больше это разделение похоже на противоборство живого прошлого с «зернами» будущего. По сути, перед нами альтернативный вариант того, что в «иудеохристианстве» описывается как «воскресение из мертвых». При этом сравнении фронтир пролегает уже не между «зародышами» и «зомби», а между силами, которые делают ставку на апофатику грядущего, и силами, которые узнают в этой апофатике «хорошо забытое старое».

      3

      В том числе в экономическом смысле.

      4

      См. об этом: Вернан Ж.-П. Происхождение древнегреческой мысли. М.: Прогресс, 1988. С. 89.

      5

      Делез и Гваттари противопоставляют стадиальности, неизбежно ведущей к древовидной генеалогии, корням и стволам, травянистую («ризоматическую») историю. Эта история, избегая дуальностей, является историей, в которой «ни один третий не лишний». По мнению авторов «Капитализма и шизофрении», растущая как трава история пробивается посредине и между вещей, спутывает генеалогию, как будто бы генеалогия держится на причинности, которая ведает соподчинением вещественных форм. Отправляясь, вслед за Генри Миллером, на поиски травяной модели истории в Китай, Делез и Гваттари вскоре разочаровываются в этом, соблазняясь более «ризоматической» Америкой. В итоге они все равно обращаются к становлению как производству бытия, то есть ко все тем же грекам, к полисной жизни и к Аристотелю как наиболее последовательному ее выразителю (это хорошо видно по поздней работе Делеза «Что такое философия»). При этом достаточно очевидно, что Аристотель пестует не «ризому», а «исток». Поэтому походы за сорными травами истории оборачиваются обычной «прогулкой лесом», среди все тех же стволов и корней.

      6

      Согласно восходящей к древним грекам традиции, территория России метафорически обозначается как скованное льдами царство Хроноса. По сути, это и есть место его заточения, поднятый из глубин Тартар, по виду которого сложно догадаться, что когда-то здесь разворачивалась патронируемая Хроносом пастораль «золотого века». Соответственно, то, что можно назвать способом действия Сатурна, курирующего нашу не очень-то спасаемую другими богами Родину, связано с распространением его положительного влияния через разнообразных живых старцев. От «святых отцов» по примеру Иоанна Крестьянкина до «деятелей культуры» по примеру Лимонова. Когда старцы умирают и на их месте никого не о�