У истоков Третьего Рима. Александр Бубенников

на сестре Симеона Олельковича и Михаила Олельковича, Марии Мангупской с иудейской кровью, а дочь Стефана и Марии Елена Волошанка стала супругой великого князя Московского Ивана Младого и матерью Дмитрия-внука…

      «Династический» брак Михаила Глинского с вдовствующей киевской княгиней Анастасией позволил бы ему приобрести законное право на великое княжение Киевское. Трудно представить, как бы сложилась в этом случае история Литвы и Москвы, если бы Михаилу Глинскому и гонимой иудейской партии удалось устроить этот «династический» брак. Ведь все уже шло к этому, все было давно уже оговорено и готово к исполнению. Только друг Михаила Глинского, сам несчастный в бездетном браке с Еленой король Александр был очевидным препятствием на пути тайных планов иудеев и князя Михаила. И вдруг король подозрительно скоропалительно и неизлечимо заболевает…

      Когда несчастный король Александр вдруг опасно заболел неизлечимой болезнью, многие литовские и польские магнаты заподозрили, что дело тут нечисто, возможно, отравление со стороны гонимых Александром иудеев и их тайным покровителем Михаилом Глинским. Главное подозрение отравления ядом короля падало на придворного доктора Балинского, повязанного с заговорщиками из иудеев, вышвырнутых королем тринадцать лет тому назад из Литвы в Польшу. Подозрения на друга короля Глинского, хотя и косвенные, тоже были не без основания, поскольку через посредничество тайных иудеев осуществлялась организация «династического» брака Михаила и Анастасии Киевской. И даже бурная военная активность Михаила Глинского, проявленная им в схватках с подступившим войском крымчаков Менгли-Гирея к литовской столице, где король лежал на смертном одре, не могла убедить недругов Глинского в том, что он не способствовал иудейскому отравлению Александра.

      Подозрения в пособничестве Глинского иудейским отравителям короля руками придворного доктора Балинского активно муссировались в круге недругов и противников князя, главным из которых был польский магнат Забржезинский. И лихие подозрения, поначалу казавшиеся многим оговорами Михаила Глинского, резко усилилось уже после смерти несчастного короля Александра, гонителя иудеев и близкого друга князя.

      Особенно эти подозрения и обвинения усилились после того, когда князь Михаил тайно освободил арестованного канцлером Литвы Ласким подозреваемого в смерти короля доктора Балинского и дал ему возможность бежать из Литвы в Краков. И в Кракове от подозреваемого в отравлении короля доктора Балинского словно след простыл…

      Злые языки в Литве и Польше говорили, что всё равно часы пребывания доктора Балинского в Кракове сочтены. Либо сторонники канцлера Лаского его достанут. Либо еще раньше с ним расправятся иудеи. Тем более что новый король Сигизмунд обещал позволить всем изгнанным из Литвы братом Александром иудеям возвратиться в литовские земли.

      Так оно и случилось: как будто иудейские заговорщики,