Данайцы. Андрей Хуснутдинов

от жесткого излучения, во-первых. И во-вторых: не забывай, что мы идем с ускорением. Это все равно, что выброситься из окна.

      – А страховочный трос, скажем?

      – Обвязаться им, что ли?

      – В смысле?

      – В смысле, что для этих скафандров и страховка не предусмотрена.

      – У тебя есть другие предложения?

      – Господи, делай что хочешь.

      В общем, я таки полез в шлюз…

      Спускаться из наружного люка по тросу, разумеется, я не стал, это было верное самоубийство, а только высунулся и глядел вниз. Хотя мои руки дрожали от напряжения, все же тяготением это не называлось, даже искусственным. Я не знаю, как это называлось. Тело мое переживало мгновенное, невероятным образом затянувшееся состояние начала падения. Ниже плоскости обшивки, соответствовавшей расположению предбанника и «спальни», начинался резко отличный от них фрагмент с покатым карнизом, расширявшийся книзу. Я едва разглядел его. В неверном свете фонарика показалась рельефная табличка с надписью: «КМТ-201У».

      По моем возвращении, глядя, как я выкручиваю мокрую водолазку, Юлия поджимала губы и злилась.

      – Нигде ничего подобного, – сообщила она. – «КМТ-201У». Ты опять что-то напутал.

      – Почему – опять?

      – Возьми полотенце.

      – Какие базы ты смотрела?

      – Все.

      – Попробуй еще раз. И не с букв, а с цифр. Или даже так: по этому расширению, «201У».

      – Вот. – Она провела мизинцем по столбцу наименований, вызванных программой поиска. – «Модуль топливный-201». – Она оглянулась на меня, мы встретились глазами. – Ты что?

      Неожиданно зажглось дневное освещение.

      – Новая модификация, – сказал я, щурясь от света. – Не успели внести.

      Юлия продолжала глядеть на меня.

      Я видел, как сузились ее зрачки.

      – Постой. – Сдвинув ее, я тоже принялся возить пальцем по монитору: – «Модуль топливный… емкость… крепление…» То есть ты хочешь сказать, что за предбанником – топливные баки?

      Юлия прошлась по кабине.

      – Я хочу сказать, что ты ведешь себя, как ненормальный.

      Беззвучно, одними губами, как псалом, я перебирал содержимое файла «МТ-201».

      – Но это значит… – Приложив ко лбу кулак, я закрыл глаза. – Это значит… – То, что вертелось у меня на языке, было ужасно.

      Юлия помогла мне:

      – Это значит, что все равно нужно забираться под тюк.

      – Да, – сказал я рассеянно. – Да.

      – Что – да?

      Я откинулся на спинку кресла.

      – Что – да? – повторила Юлия.

      – Что мы заберемся под тюк.

      – Ты что задумал?

      – Отключить эту штуковину. Перезапустить, то есть. – Я кивнул на монитор. – Все просто.

      – Ты с ума сошел?

      Я заглянул под пульт. Силовые кабели проходили по титановой жиле внутри ножки пульта. Тут же, под ножкой, виднелась прорезь щитка.

      Разумеется, я отдавал себе отчет в том, что главный компьютер корабля – не персональная машина, которую можно обесточивать