Кожа и чешуя. С чего начинается Деликатес. Мария Волощук Махоша

ни-ког-да!

      – Так ты б и тут их разделил, головы-то свои. Одна бы грибы жрала и похмельем мучилась, а другая – свеженькая и не больная, – посоветовала Баба.

      – У-у-у-у! – застонали обе драконьи головы на разные тона. – Не тарахти ты! Анатомию рептилий мне спохмела не осилить. Говорю же: взрывается мозг! У тебя что, похмелья никогда не было?

      – Не, такого знойного не было. Может, куснёшь немножко грибов для опохмела? Остались ещё, – пожалела она болезного.

      – Пожалуй, да. Скоро Шиа прилетит, надо быть в форме. Продавать так продавать!

      Дракон, подвывая, медленно заполз к себе на подстилку, выковырял губами несколько застрявших между веточками грибков, которые вчера спьяну обронил, съел и блаженно закрыл глаза. Баба не понимала, спит ли хозяин или просто замер. Чтоб его не тревожить, хотела снова улизнуть на свой курорт, смастерить в запас ещё пару сандалий в дорогу. Зацокала к выходу, и Сейл тут же встрепенулся. Судя по косине глаз и умилению на мордах, ему полегчало.

      – Слушай, Баба, у меня к тебе просьба… – начал он, но Баба прервала:

      – Опять «рыбкой на посылках» твоих работать? Что-то зачастил ты с просьбами своими!

      – Да нет, на этот раз всё проще и приятней. Наберёшь ещё этих волшебных грибочков? Кузовок, ма-а-а-асенький. По-жа-луй-ста! – заныл Дракон и снова сложил бровки домиком над всеми четырьмя чуть косящими глазами.

      – Знаешь, что? – жёстко ответила Баба. – «Пожалуйста» на халяву работает один раз, а когда ты что-то продаёшь, а я, как дура, на тебя вкалываю за это «пожалуйста», и при этом ты мне рассказываешь про честных и добрых драконов, это всё звучит «так себе».

      «Вот же ж хитрая Баба, – подумал Дракон. – Я её дурой считал, а она как бы не хитрее меня оказалась. Логика, вы поглядите, у неё в кудрях водится. Раскусила…»

      «Вот же ж наглая продажная шкура, – подумала Баба. – Будто я не слышала вчера, как ты Верзиле вещал, что хочешь в ресторан Шиа эти грибы загнать!»

      – Согласен. Десять процентов с продажи твои, – быстро согласился Дракон.

      – Тридцать процентов мои! – тут же принялась торговаться Баба.

      – Наглая ты, Баба. Не многовато ли просишь? У меня и покупатель, и умение продать, и знание, что продать, а с тебя – корзинка грибов всего! Ни думать не надо, ни душу в продажу вкладывать, ни угождать. Двадцать процентов – твои!

      – Сорок процентов мои! Я ловец, своего не упущу! – бунтовала Баба, и от азарта в глазах её чёртики заблестели.

      – Так не работает! – возмутился Сейл. – Ты должна была сказать двадцать пять, и на том бы сошлись!

      – Я. Никому. Ничего. Не должна, – отчеканила Баба.

      Она страсть как не любила торговаться! Ей не раз пытались сбивать ценник и за избы, и за коней, и она часто «падала» в цене, но это если её не злили. Тем, кто ныл, канючил, прибеднялся, особенно погорельцам, она ещё от себя могла приплатить. Благотворила по бабьей доброте. А вот если её злили, как Дракон сейчас, за дуру считали и пытались развести на ровном месте, просыпалась в