Песчинка. Пустой мир. Юлия Узун

сгустится. На момент действий мой мозг отключается от внешнего мира, сосредотачиваюсь лишь на огнях, а ноги несут меня сами. Первые огни удается поджечь в считанные секунды, но стоило заприметить в небе самолет, как сердце тут же испуганно застучало. «А если не успею?» – неотступно бьется мысль. Но не останавливаюсь.

      В ушах стоит оглушающий рёв моторов. Неизвестно откуда появляется дикий страх, но мне необходимо его побороть. Остается поджечь еще два огня, а последний оставить в руке. Дыхание сбилось, на лбу проступают капельки пота… а в сердце поселяется ужас… ледяной ужас! Вижу приближение самолета и замираю с огнем в руке. На меня сыплются мелкие искры, обжигая кожу. Надо уходить в сторону, а я продолжаю глазеть на то, как огромная машина касается земли. А ведь у нас получилось!

      С трудом очнувшись от ступора, убегаю в сторону и очень вовремя. Крыло пролетает над моей головой, я падаю и кубарем качусь по асфальту, затем остаюсь лежать на животе, наблюдая, как самолет катится по полосе.

      – Ущипните меня кто-нибудь. Я хочу проснуться, – говорю вслух, поднимаясь с земли. Ссадины на локтях и коленях больно пульсируют. Иду к самолету. Но оттуда никто не появляется.

      В окне вышки Оливия тычет куда-то пальцем, пытаясь подсказать, что я должна делать дальше. Рация осталась в начале полосы, где-то в траве. В той стороне, куда указывала девочка стоят… Ну точно же! Пилоту нужен трап!

      Еще одна проблема, с которой мне приходится разбираться. Доехать до самолета я смогу, а как эту лестницу к двери присобачить?

      Тем не менее, нахожу нужный рычаг уже через минуту и трап возвышается над кабиной машины. Не имея опыта, конечно же, врезаюсь в самолет, отчего подпрыгиваю до потолка. Потом слышу шаги, а машина закачалась от движения. Это он. Пилот.

      Не знаю, что на меня находит, но как только оказываюсь перед мужчиной в красивой белой форме, тут же бросаюсь на шею и начинаю истошно рыдать.

      Глава 19

      Чувствуя мужской запах, и вдруг вспоминаю последнюю встречу с Джошем.

      В тот день шел дождь. Джош уже болел: он сильно кашлял, а под рубашкой на спине скрывалась красная сыпь, однако, это не помешало мне сбежать из дома, чтобы увидеться, потому что знала, что могу его потерять. Тогда в Америке царила паника. Я слышала, что во многих городах больных «ОК» людей изолировали, но пользы это не приносило. Болезнь распространялась с молниеносной скоростью. Нам пришлось смириться и ждать… Нет, не смерти, уж ее мы точно не ждали. Мы верили, что ученые что-нибудь придумают. Отец запретил нам выходить из дома, да и к тому же, по решению министерства здравоохранения объявили карантин по всему миру. Карта, которую демонстрировали все СМИ, была вся красная. На Земле не осталось ни одного места, куда бы ни попал вирус.

      Мы с Джошем встретились в сквере, спрятались в беседке и любовались на стену проливного дождя, прижавшись друг к другу. Он говорил о своей будущей кончине, как о чем-то обыденном, несмотря на то, что я захлебывалась слезами. Тогда я сказала, что хочу уйти вслед за ним и поцеловала его. Это был долгий поцелуй,