Имена и судьбы некоторых давнеславянских вождей и жрецов. Ким Сушичев

слов скрыть корыстные побужения лангобардов (см.: Gest. Dag. 27: Свод II. С. 389. Прим. 44, 48).

      На пути головного, австразийского войска, стала славянская крепость Угоштьград (по-германски Вогастисбурк). Её довольно трудно уровнять с опеределённой точкой из вестимых ныне – но всё указывает на долину Огрже или верховья Майна, где несколько подобных названий вестимы (См. различные иначицы: Mikkola 1928. S. 95—97; R. Gr"unwald. Wogastisburk// Vznik a poc’atky Slovanu. R. 2. Brno, 1958. S. 102—108; Kunstmann 1979. S. 20—21; D. Trest’ik. Objevy ve Znojme// Ceskoslovensk’y casopis historick’y. R. 35.?. 4. Praha, 1987. S. 571). Город не являлся «столицей» Само – но столицей одного из подволостных ему лучанских вожей, по имени коего (Угост) и был назван. Не выключено, что здесь находился середень земли лучан. Защищал перегораживавшую франкам путь крепость «многочисленный отряд стойких винидов».

      С налёта город захватить не удалось. Австразийцы окружили его и попытались взять приступом. Бои продолжались три дня. Славяне сражались храбро и стойко. Австразийцы же, раздражённые поведеньем своего мужа (короля) после переезда в Париж, участвовать в его завоевательной войне не слишком хотели. В итоге боевой дух славян взял верх над многочисленным франкским войском. Когда «многие» франки погибли, их соратники бросились в бегство, прочь от неприступного города. Славянам они оставили «все навески (палатки) и вещи, какие имели». Поход, успешный для союзников Дагоберта, для него самого кончился огромным провалом (Fred. Chron. IV. 68: Свод II. С. 368—371. Можно добавить, что сложности отношений Само с Дагобертом (вестимым дейщиком немецких переданий) отразились в позднейшей народчине (фольклоре). Южнонемецкое переданье Восемнадцатого в. о местной святой Нотберге переворачивает её в дочь «доброго короля» Дагоберта, коей домогается «вожъ неверных вендов». Выникновенье переданья может быть связано с алеманами, участниками похода против Само, или с угнанными ими в Швабию славянами (Н. Kunstmann. Dagobert I und Samo in der Sage// Zeitschrift f"ur slawische Philologia. 1975. Bd. 38. №2. S. 282—302). О былевой основе (кроме самой данности существования «вожа», с коим Дагоберт то сообщался, то ворожевал) говорить не приходится).

      Подданные Само защитили свои головные земли. Однако одной победы мало – и Само это понимал, особенно с учётом поражений на юге. Потому он не стал останавливать борьбу, а перешёл в наступленье. По всему пограничью теперь заполыхала война. Причём франки оказались в положеньи обороняющихся. Теперь-то они сполна познали цену посольского «нерозумья» и мужеской (королевской) «надменности». Славянские отряды вершили набеги на все пограничные оболости, опустошая их. Особенно страдала от этих набегов зависимая от франков Тюрингия.

      Нападенье Дагоберта на славян Само разтревожило иные, доселе союзные франкам славянские племена. Победа же лучан и последующие набеги воинов Само на франкские земли вселяли уверенность, что за «королем винидов» сила. Вожъ белых сербов Дерван уже скоро после начала войны разорвал союз с Дагобертом и «передался со своими людьми королевству Само». В итоге володенья Само сильно разширились к северу, охватив