Реинкарнация. Валерий Сигитов

и жизнь цепляют душу грешную

      Под ноль отполированным крюком.

      Людские страсти были бы утешнее,

      Когда б не кукиш в масле с кулаком.

      Что мзду свою получит, смерть уверена,

      Скрывая тенью крайнюю ступень,

      Платеж за суету и злонамеренность,

      Пристрастия да бзики набекрень.

      Летят вниз дней отколотые камушки.

      Словно ходок на тросе шапито,

      Надеясь на подмогу божьей матушки,

      Я совладать пытаюсь с высотой.

      И вот уже стою почти на краешке,

      Сорвусь спустя мгновение комком,

      Назавтра чтобы вырасти для заюшки

      Весенним незатейливым цветком.

      Так что не бойся, коли встретишь лестницу,

      Ведущую к сиянью впереди,

      Быть может, повезет с любовью встретиться,

      Не хочешь – на приступочке сиди.

      Ведь, рано или поздно сердце вывернув,

      Почувствуешь нутром – звезда взошла,

      Чтоб озарить души пустую хижину,

      Сгоревшую, казалось бы, дотла…

      Две шальных души

      Не помню в день какой, в каком году

      Гладь водяная вспыхивала глянцем,

      Два лебедя, качаясь на пруду,

      Сплетали томно шеи в петли танца.

      Тянули пальцы к небу камыши.

      Все мимо шли, того не зная сами,

      Что это чьи-то две шальных души

      Друг друга гладят сильными крылами…

      Чуть огляделись, мир уже не тот,

      В цене лишь кошельки да косметички,

      Здесь люди будто звери шапито

      Покорно отзываются на клички.

      Но птицы сыто думать о еде

      Не захотев, взлетели величаво!

      Плывет по небу пара лебедей,

      Утешен бог и не в обиде дьявол…

      Маленькая фея

      Самолеты, поезда, межгород…

      В никуда срываясь без билетов,

      Заплетая из дорог узоры,

      Падаю на них, как тень от света.

      Муторно на сердце, час ли судный,

      Сонно бог листает книгу судеб.

      День трещит, как брошенное судно,

      Черпая бортами жизни студень.

      Правлю наудачу, трезвый в стельку,

      Ломаным веслом на дальний берег.

      Через пень-колоду и похмелку

      В край, где чей-то крик тоскует зверий.

      Скучными становятся парнями

      Те, кто раньше числился в веселых.

      Не испить блаженство им нирваны,

      Камень у разбитых душ тяжелый.

      Скучные окостенелы люди,

      Плакать и влюбляться не умеют.

      Чаровниц чураются да чудищ,

      Чтоб под властью не шалеть ничьею.

      К стороне волна прибьет, где терем

      Высится, исполненный огнями,

      Настежь распахнут златые двери

      Сторожа, не требуя сезама.

      Бьет наотмашь перебор гитарный,

      Звоном выворачивает душу,

      И поодиночке и попарно

      Радует охочих до пирушек.

      С трепетом войду, дышать не смея,

      Отогрею сердце среди кукол,,

      Их хозяйке, ненаглядной фее,

      Поцелую