Второе открытие Америки. Александр Гумбольдт

свежее и сырое; воздух, казалось, был полон чудесным запахом Pancratium undulatum H. B. et K. и других крупных лилейных.

      Чтобы попасть в Ла-Викторию, нужно пройти красивую деревню Мамон или Консехо, известную в провинции чудотворной статуей богоматери. Немного не доходя до деревни, мы остановились в усадьбе, принадлежавшей семье Монтера. Столетняя старуха негритянка сидела перед маленькой хижиной, построенной из глины и тростника. Ее возраст был известен, потому что она принадлежала к числу рабынь – местных уроженок.

      На вид она была еще вполне здорова. «Я ее держу на солнце (la tengo al sol), – говорил ее внук, – тепло сохраняет ей жизнь». Способ показался нам жестоким, так как солнечные лучи падали почти отвесно. Люди со смуглой кожей, хорошо акклиматизированные негры и индейцы, достигают в жарком поясе счастливой старости. В другом месте я упомянул об одном уроженце Перу, умершем в возрасте 143 лет и прожившем с женой 90 лет.

      Дон Франсиско Монтера и его брат, молодой, очень образованный священник, пошли с нами, чтобы отвести нас в их дом в Ла-Виктории. Почти все семейства, с которыми мы подружились в Каракасе, – Устарис, Товар, Торо – оказались в это время в прекрасных долинах Арагуа. Владельцы самых богатых плантаций, они соперничали между собой в том, чтобы сделать наше пребывание приятным. Перед тем как углубиться в леса Ориноко, мы еще раз насладились благами передовой цивилизации.

      Дорога из деревни Мамон в Ла-Викторию идет на юг и на юго-запад. Вскоре мы потеряли из виду реку Туй; свернув на восток, она делает изгиб у подножия высоких гор Гуайраима. По мере приближения к Ла-Виктории местность становится более ровной; она напоминает дно вытекшего озера.

      Можно подумать, что находишься в долине Хаслеталь в Бернском кантоне. Окрестные холмы, сложенные известняковым туфом, достигают в высоту всего 140 туазов; однако они очень крутые и выступают на равнине, как мысы. Их форма указывает на то, что они некогда составляли берег озера.

      Восточный край долины сухой и невозделанный. Изобилующие водой ущелья соседних гор совершенно не использованы; но вблизи от города земля прекрасно возделана. Я говорю «города», хотя в мое время Ла-Виктория считалась лишь простой деревней (pueblo).

      Трудно представить себе деревню с 7000 жителей, красивыми зданиями, церковью, украшенной колоннами дорического ордера, и со всеми отраслями промышленного производства. Уже давно жители Ла-Виктории просили испанский двор присвоить их поселению название villa[22] и предоставить им право избирать cabildo, то есть муниципалитет.

      Испанское правительство отвергло просьбу, хотя после экспедиции Итурриаги и Солано на Ориноко оно по настойчивому ходатайству францисканских монахов предоставило пышное название ciudad, город, нескольким группам индейских хижин.

      С точки зрения земледелия окрестности Ла-Виктории весьма примечательны. Пахотные земли расположены на высоте в 270–300 туазов над уровнем океана, а между тем поля пшеницы чередуются там с плантациями сахарного тростника, кофейного дерева

22

Местечко (исп.).