Версенес. Начало. Агата Едемская

понимаю, что она чувствовала, когда мы допоздна засиживались в какой-нибудь дыре.

      – Мам, а где мои игрушки? Мишку помнишь, коричневого, с большим ушками…

      Мама разгружала сумки и не сразу поняла, про что я.

      – А, игрушки твои. Да, на чердаке. Полезешь – куртку не забудь надеть.

      Я схватила куртку и помчалась. Все было там, аккуратно уложенное в коробки. Ничего не запылилось и не отсырело. Заботливые руки мамы сохранили для меня драгоценные кусочки детства. Я копалась и копалась, пока на чердак не поднялся Алекс и не позвал ужинать. Я прихватила мишку и спустилась.

      Пару дней я провела в сладких грезах о прошедшем детстве и пыталась впитать кожей уют домашнего тепла. Меня окружили любовью. В целом, я могла быть здесь счастлива.

      На исходе первой недели дома сидеть надоело, захотелось чего-то еще. Все чем-то заняты, школа, работа. Я попыталась найти занятие, но, увы, ничего интересного не подвернулось. Музей я и так наизусть весь знала, тем более что проходила в нем два лета практику от школы, старые знакомые все работают и не совсем разделяют мои интересы… Вот только Винсент, номер телефона которого я никак не могла найти…

      Он позвонил сам. Пригласил в ресторан. В условленное время он заехал за мной на такси. Я нарядилась как могла, надела джинсы и толстовку. Винсент с усмешкой оглядел меня и сказал:

      – Оригиналка. Не быть тебе иконой моды.

      – На себя посмотри, бабушкин свитер, – огрызнулась я, хотя он не особо меня задел.

      – Так вот как вы меня в школе прозвали. «Бабушкин свитер».

      Продолжая разговор в подобном духе, мы доехали до ресторана.

      Ресторан был почти пуст, рабочий день все-таки. Меню не могло похвастаться разнообразием. Я остановила свой выбор на мясе и вине. Винсент долго сомневался и заказал то же самое.

      – Тебя смущало, что над тобой смеялись?

      Он поднял на меня свои карие глаза.

      – Конечно. Я ведь был достаточно закомплексованным.

      – Мне так не казалось.

      – Почему? – он теребил руками салфетку, тема была ему важна.

      – Ну, ты всегда находил что сказать, все рядом с тобой чувствовали себя ущербными дураками, поэтому и дразнили.

      – Я умничал, потому что это было единственное, что могло защитить от нападок. Хоть как-то. Мне казалось, что так я становлюсь человеком иного сорта. Выше, лучше.

      – Для тебя это было так важно? – удивительно, что он был тогда таким ранимым.

      – А для тебя нет? Тебя тоже дразнили. Я думал, что именно поэтому мы и сошлись тогда, одна беда на двоих.

      – О нет. Все было не так. Просто ты был такой необычный, это и привлекло меня. А что до общественного мнения, мне всегда было плевать на него. Знаешь, многие приобретают эту черту, переселяясь в большой город, или просто с возрастом, а во мне было уже тогда. Что бы кто ни говорил за спиной, было все равно. Я становилась от этого только сильнее. Каждая издевка прибавлял силы и упрямства. Я всегда знала, что чтобы стать кем-то значимым, надо просто быть собой. Не кем-то, не как все, а собой, как бы тяжело