Стою за правду и за армию!. Михаил Скобелев

слез с коня и приложился к кресту, который держал в руках священник. Меня моментально окружила толпа братушек, и несколько хорошеньких болгарок наперерыв предлагали мне фрукты, вино и цветы…

      Невольно залюбовался я красивым и здоровым типом молодой болгарской женщины – глаза мои разбегались во все стороны…

      Помню, особенно привлекла мое внимание молоденькая девушка лет 14–15. Она стояла впереди всех с букетом в руках в простом, но очень изящном костюме (очень похожем на наш малороссийский и состоявшем из прекрасно вышитой шелком рубахи, шерстяной юбки, красивого фартука с поясом и разного ожерелья) и как-то вопросительно, удивленно смотрела на меня своими большими темно-карими и задумчивыми глазками. Ум, энергия и страсть светились в этих чудных глазах южной красавицы, длинная черная коса которой опускалась ниже колен. Я машинально протянул руку к букету юной болгарки и долго не мог отвести глаз от ее выразительного, симпатичного личика… А букет этот хранился почти всю кампанию в моем походном чемоданчике.

      – Ну что, турок нет близко? – спросил я окружавших меня болгар, оторвавшись, наконец, от лица деревенской Психеи.

      – Э, ич нема – бегал на Балкан! – радостно и смеясь отвечали братушки, характерно прищелкивая языком и указывая на горы.

      Побеседовав еще немного с гостеприимными жителями, я двинулся далее, напутствуемый самыми теплыми пожеланиями.

      Не успели мы даже выехать из деревни, как о нашем приближении были извещены с помощью условных знаков жители соседних селений, и там поднялся самый усердный трезвон в колокола и тарелки. (Этим же звоном жители старались спастись и от беспокойных шаек башибузуков[131], бродивших в горах.)

      Подъезжая к деревне Горные Раховицы, мы с удивлением увидели большую толпу болгар (около тысячи человек), медленно двигавшуюся нам навстречу.

      С горы открывался чрезвычайно красивый, живописный вид: большая кирпичная церковь посреди селения, довольно много хороших домов, окруженных зеленеющими садиками, и богатые костюмы жителей, причем на многих женщинах красовались даже шелковые платья – все это свидетельствовало о благосостоянии этого глухого уголка Болгарии.

      Здесь нам устроена была самая торжественная встреча: почти за версту от селения нас встретила эта громадная толпа жителей, впереди которой стояло несколько священников с крестами, Евангелием и святой водой. Некоторые из болгар держали иконы и хоругви.

      Чтобы дать возможность приложиться казакам к кресту и Евангелию, я перестроил полусотню рядами, разомкнув их шагов на десять, и, остановив, спешил. Сам подошел к кресту и был окроплен святою водой.

      Почтенный и совершенно седой священник с умною, выразительною и чрезвычайно симпатичною наружностью обратился к нам с теплою, задушевною речью, сказанною им, к нашему удивлению и радости, на чистом русском языке.

      От лица всего болгарского народа он благодарил Россию за ее всегдашнее

131

Башибузуки (тур. başıbozuk) – бойцы отряда турецкой нерегулярной кавалерии, прославившиеся своей жестокостью и недисциплинированностью.