Только мой…. Ольга Маслюкова

ближе к центру, Полина вышла. Людей на остановках становилось больше, и она не стала пересаживаться на другой маршрут, до дома пошла пешком. В каменной прохладе своего подъезда почувствовала облегчение, но в кабине лифта слезы снова нахлынули, сдавили горло, пришлось прижаться спиной к исцарапанной стене и немного постоять, даже когда двери открылись, чтобы успокоиться. Девушка не стала звонить в дверь, достала ключ из сумочки и открыла. Перед ней стояла мать.

      – Дочка, я не спала всю ночь, телефон ты оставила дома… – встревоженно начала она и тут же осеклась, увидев лицо дочери. Татьяна в ужасе охнула.

      – Мама, прости меня, – чуть слышно промолвила Полина.

      – Господи, что с тобой, детка? За что простить? На тебе лица нет. Доченька, случилось что-то страшное?

      Полина молчала. Татьяна обняла ее, провела рукой по волосам и прижала к себе. Дочка отстранилась и молча пошла в ванную комнату, где сбросила одежду и встала под душ, а мать все стояла под дверью, прислушивалась к каждому звуку и ждала. Вскоре девушка вышла, но, не останавливаясь, прошла мимо и скрылась в спальне. Там свернулась калачиком на кровати и тихо заплакала. Татьяна поспешила следом и осторожно присела на край.

      – Милая, расскажи мне, тебе станет легче.

      – Мама, мне теперь никогда не будет легче, я хочу умереть.

      – Что ты говоришь! Родная моя, иди ко мне…

      Полина повернулась к ней, и глаза обеих наполнились слезами. Мать наклонилась, прижалась щекой к лицу дочери. Она догадалась, какая трагедия произошла, и щемящая боль сжала ее сердце.

      – Полиночка, кто этот негодяй? Антон? – осторожно спросила она.

      – Они все негодяи, мама, – ответила сквозь слезы Полина.

      – Господи! – воскликнула мать. – Он был не один? Куда же ты попала?..

      – Мамочка, не спрашивай меня ни о чем! Прошу тебя, не хочу вспоминать весь этот кошмар. Мне так плохо… Мне больно, мама!

      Татьяна вышла на кухню, накапала валериановых капель себе, а потом и дочери.

      – Родная моя, выпей. Тебе нужно успокоиться. Подав стакан дочери, продолжила:

      – Давай заявим в милицию… Вызовем доктора… Ты же знаешь его фамилию, раз он имеет дело с вашей фирмой.

      – Нет, мне хватит позора. Ты же знаешь, как наша милиция работает. Завтра же на работе все узнают. Я этого не переживу!

      – Полечка, где у тебя болит? Я приглашу гинеколога, Антонину Михайловну. Не беспокойся, она никому ничего не расскажет. Я давно ее знаю.

      – Мама, не нужно. Мне стыдно.

      – Глупенькая, она выпишет лекарство. Я ей позвоню.

      – Делай что хочешь, мне все равно…

      Татьяна вышла на кухню и, несмотря на ранний час, набрала номер своей приятельницы. Полина слышала разговор матери и всхлипывала.

      – Тонечка, – говорила мать, – она не хочет, чтобы ты приходила, стесняется. Скажи, что мне купить в аптеке? Успокаивающие? Хорошо, поняла. А немного позже мы обязательно придем к тебе. Спасибо.

      Она положила телефон и вернулась к дочери.