Фаворит. Дик Фрэнсис

у меня через учебное препятствие сегодня утром. Я думаю, ты легко с ним сладишь, а сейчас это главное.

      – Пит, мне не хочется тебе отказывать… – начал я.

      – А его владелица так надеялась, что ты согласишься скакать на нем! Это ее первая лошадь, и наездник должен первый раз выступать в новой, с иголочки, форме. Она так нервничает! Я сказал, что попрошу тебя…

      – Нет, не думаю… – начал я опять.

      – Ну поговори с ней, по крайней мере, – сказал Пит.

      – Ты же понимаешь, что, если я поговорю с ней, мне будет гораздо труднее отказаться.

      Пит этого не отрицал.

      – Опять какая-нибудь бедная старая дама, которая должна навсегда лечь в больницу и хочет получить последнее удовольствие перед своим печальным концом? – спросил я.

      Это была трогательная история, с помощью которой Пит незадолго до этого убедил меня скакать на лошади, которая мне предельно не понравилась. Старую даму я часто видел после этого на скачках. Очевидно, больница и печальный конец все еще дожидались ее.

      – Нет, это совсем не бедная старая дама, – заверил меня Пит.

      Мы подошли к загону, и Пит, оглядевшись, кивнул кому-то. Краем глаза я увидел, что к нам приближается женщина. Теперь, не совершив непростительной грубости, удирать было уже поздно. У меня хватило времени только шепотом от всего сердца выругать Пита, прежде чем я обернулся и был представлен новой владелице гнедого жеребца Поднебесного, мастера сбрасывать наездника.

      – Мисс Эллери-Пенн, это Алан Йорк, – представил меня Пит.

      Я погиб прежде, чем она успела произнести хоть слово. Первое, что я сказал, было:

      – Я буду счастлив скакать на вашей лошади.

      Пит откровенно смеялся надо мной.

      Это была красавица. У нее были правильные черты лица, чудесная кожа, смеющиеся серые глаза, блестящие черные волосы, ниспадавшие почти до плеч. И она привыкла производить впечатление. Но разве она была виновата в этом?

      Пит сказал:

      – Тогда порядок. Я заявляю тебя на любительскую. Это будет четвертый заезд. Форму я передам Клему.

      И он пошел к весовой.

      – Я так рада, что вы согласились скакать на моей лошади, – сказала девушка. Она говорила неторопливо, низким голосом. – Мне подарили ее ко дню рождения. Вечная проблема – подарки ко дню рождения, правда? Мой дядя Джордж – прелестный человек, но немножко со странностями – поместил объявление в «Таймс», что купит скаковую лошадь. Тетя говорит, что он получил пятьдесят предложений и купил именно эту, потому что ему понравилось ее имя. Он сказал, что мне будет забавнее получить ко дню рождения лошадь вместо традиционного жемчужного ожерелья.

      – Ваш дядя Джордж – очаровательный человек!

      – Да, но жить с ним трудновато. – У нее была особая манера повышать голос на последних словах каждой фразы так, что эта фраза звучала вопросительно. Как будто к каждому своему замечанию она добавляла: вы не согласны?

      – А вы живете вместе с ним? – спросил я.

      – Ну да. Мои родители разошлись в незапамятные времена, ну, разлетелись в разные