Триада. Алиса Гольц

хотел, чтоб тот говорил ещё и ещё.

      – А я ничего не думаю, господин. – пожал плечами Пивси. – Владыка Кастари говорит, что Звезда нас всех создала. Что все земли под её началом положены. А храм – что проводник. Соединяет нас с Матерью. Что в нём мы сливаемся с нашим… нашим… как же сказал-то он… – Пивси почесал висок. – Первоистоком! Вот!

      – Всё верно, Пивси. – сказал гость и вздохнул.

      – Вы тоже строитель, да? Бригада большая у вас на Аргваллисе?

      Гость взглянул на Пивси и улыбнулся.

      – В бригаде я один. – сказал он.

      – О! – протянул Пивси. – Значит, ценный вы работник. Потому и переживает за вас так владыка Кастари. А я рыбак! И семья, и все предки мои – рыбаки.

      – Ты, должно быть, места эти хорошо знаешь?

      – А как же! Я тут всё знаю, вырос тут. Каждую травинку, каждый листик. Вон, например, синецвет растёт. Такой только в Гаавуне есть.

      Гость остановился, пригляделся и спросил:

      – Что это?

      – Гордость наша. Я раньше частенько к ним ходил. Зубы болят, так сорвёшь листочек, между пальцами вот так вот потрёшь, пока сок не пойдёт – и в рот. Боль хорошо унимают, проклятые! А, вон одно растёт!

      Гость не раздумывая направился туда, где среди деревьев прятался синий куст, освещённый солнцем. Опустился рядом с ним на колени и, достав нож, осторожно срезал три молодых ростка.

      – Тоже зубы болят? – участливо спросил Пивси.

      Гость, не оборачиваясь, ответил:

      – Хочу взять с собой.

      – Это правильно, господин! Знаете, как лечат они хорошо!

      Гость поднялся, держа в руках молодые синие ветки.

      – Я их изменю. – сказал он.

      – Это как? – не понял Пивси.

      – Синее дерево ещё лучше станет. Будет новый сорт.

      Пивси не стал отвечать. Строитель-садовод совсем смутил его.

      – Ну, пойдёмте. – сказал Пивси. – Мы уже почти пришли.

      Дальше шли молча, и Пивси уже стал тяготиться этим молчанием, как меж деревьев замелькало белое и огромное.

      – Ну, вот. – сказал Пивси.

      Гость остановился вдруг, постоял, и двинулся вперёд, оставив Пивси позади. Идти за ним или подождать? Пивси пошёл было, да вдруг передумал. Не его это дела. Вместо этого он сел на землю и стал глядеть на белок, что сновали в листве.

      Какие белки, тьфу ты! Пивси подскочил и осторожно пошёл в сторону храма. Что же друг владыки Кастари собрался там делать?

      Перед Пивси вырос огромный белый шар. Одной половиной находился он в земле, второй – над ней, а белая плитка, которой выложили стены снаружи, сверкала в лучах солнца. Красивей дома Пивси, пожалуй, не видел. Когда пришёл он сюда в самый первый раз, торчали только железные прутья, согнутые полукругом, и тогда казалось, что строят здесь здоровую круглую клетку.

      Теперь от клетки ничего не осталось. Шар блестел и переливался, будто жемчуг, а тёмный вход без дверей обрамляли белые колонны. Пивси подошёл и заглянул внутрь.

      Гость не услышал его. Он стоял к Пивси спиной в центре зала, откуда росла высокая колонна, увенчанная чашей.