Не драконьте преподов. Ольга Коротаева

фриков…

      – Ты снова преувеличиваешь, Николь, – сурово оборвал меня ректор. – Я лишь хотел, чтобы вы… Кхе! Кх-хры!

      Он содрогнулся всем своим тощим тельцем и распахнул пасть, откашливаясь. Я успокаивающе почесала ректора за ушком:

      – Шерсти наглотались, Егор Ильич. Лучше скажите, как вы превратились в кота? Да ещё попали сюда? Ладно, мы ненормальные, что провели странный ритуал по древней книге. Но вы, уважаемый человек и степенный учитель, точно не пошли бы на подобный рисковый эксперимент.

      – Много ты знаешь, Киселёва, – выплюнув кусок шерсти, просипел ректор.

      Я задумчиво посмотрела на животное, не понимая ответа. Что это значит? Ректор тоже был в той забегаловке? Может, он и состоял в неком тайном обществе, на которое намекала официантка, показывая нам старинную книгу? Или же…

      – Колючка! – заорал Максим.

      – А? – встрепенулась я.

      – Или ты чертишь эту чёртову схему, – в ярости наседала на меня брюнетка, – или я превращаю этого сладкоголосого эльфа в рыбку!

      Она глянула в сторону целителя, а тот послал моему несчастному другу воздушный поцелуй:

      – Почему в рыбку, моя прелесть? Потому что они такие изящные и красивые?..

      – Потому что они молчат и быстро исчезают в глубине! – безапелляционно заявил Машков. – А если нет, то становятся добротным ужином!

      – Понял, – изменился в лице блондин. – Замолчал и…

      – Исчез, – выталкивая целителя, добавила я. И, прежде чем захлопнуть перед его прямым греческим носом дверь, припечатала: – Поверьте, это для вашего же блага.

      Заблокировав вход стулом, развернулась к застывшим в предвкушении друзьям, потёрла ладони:

      – Приступим?

      – Киселёва… – снова прохрипел кот, но закашлялся, подавившись шерстью. – Кхе! Ки… Кха!

      Я решила отложить беседу с ректором на потом, а сейчас спасти жизнь себе и остатки рассудка Максиму. Судя по безумно блестящим глазам, мой атакованный ухаживаниями друг был на грани.

      – Мама, не пыхти, – расставляя свечи, посоветовала я. – Пламя затушишь.

      – И зелье расплескаешь, – поддакнул Артём, чем заслужил весомый подзатыльник. – А что? У ректора всего девять когтей осталось!

      – Так вот почему говорят о девяти жизнях котов, – хихикнула я и поправила последнюю свечу. – Готово! Начинай, Тёмный.

      Тот забормотал некие словечки, которые я лишь смутно помнила по остаткам тающих картинок из прошлого – Семёнова с книгой в руках, Максима с банкой из-под оливок, себя с перочинным ножиком в дрожащих пальцах. Сейчас происходило почти то же самое, магическую идиллию нарушал лишь кот, которого с характерным звуком выворачивало наизнанку.

      – Киселёва, – в перерывах между освобождениями от проглоченных комков шерсти, шипело животное, – стой… Кхе! Нет… Кхр…

      – Давай уже. – Брюнетка сунула мне в руки колбу с дурно пахнущей смесью. – Пей, Колючка! И айда домой. Честно, если вернёмся, к девчонкам больше приставать не буду. Знал